Апсихе (сборник)

Однажды решила на собственной шкуре испытать, что такое кража, и во время работы взяла не большую и не маленькую сумму денег. К удивлению Апсихе, это не произвело особого впечатления. Может, кража должна была бы быть покрупнее, думала она. Потом, на другой работе она заработала гораздо меньше, чем рассчитывала, так что от кражи богаче не стала.

Конечно, каждая работа учила Апсихе на первый взгляд незаметным вещам. Например, рынок учил долго стоять на одном месте, для людей подвижных это не только чуждая, но и мучительная задача. Но не физические проблемы, а связи — между людьми и внутренние — были важнее всего, она искала их и изучала в каждом углу, в каждой краже. Вся трагедия в том, что человек ничего не смог и не сможет объяснить. И никакие слова не спасут, если хочешь показать другому дальние дали, потому что никто их не видит. Любая открывшаяся ей частица человека необъяснимого и не объясняющего, настигающая ее в мыслях и труде, уже была необратимо смешанной с кровью, текущей по ее жилам. Смешанной с кровью и разбазарившей ее навсегда.

Работа в баре тоже поселилась во времени Апсихе. Бар был так себе, воняли все углы, потом на теле Апсихе, особенно на руках, долго держался несмываемый запах алкоголя. Задача, на первый взгляд, понятная и простая: полночи она ходила по бару с двумя большими бутылками, в одной из которых итальянская самбука или текила, в другой — лимонад собственного приготовления с шестью каплями тобаско. Предлагала стаканчик крепкой смеси и, услышав ответ, тут же на столе расставляла стаканчики и наполняла их. Те, кто опрокидывали стаканчик, платили деньги.

В первый вечер Апсихе разлила две с половиной бутылки крепкого напитка (для первого раза совсем неплохой результат). Около четырех утра вышла из автобуса на остановке в не самом спокойном районе и до дома должна была идти четыре часа. Конечно, ночью и минута может быть длиною в смерть. Но мысли были далеко от дома. Вдруг из машины, стоящей на темной улице напротив, донесся мужской крик, и в сторону Апсихе ринулись две девочки-подростка, одна испуганно кричала: «Помогите, помогите!» Взявшись за руки, они явно убегали подальше от того мужчины. Именно сейчас Апсихе могла бы испытать свою смелость и решимость. Но вместо того чтобы успокоить девочек и сказать, что у нее есть оружие (неважно, что никакого оружия у нее не было), пообещать защитить, поддержать, чтобы те не боялись, бежали, отвлечь внимание мужчины, она на крик о помощи ответила всего лишь вопросом: «А тот, в машине, он — опасный?» Девочки подтвердили и побежали дальше. Ну вот, думала позже Апсихе, вместо того чтобы дать все внимание и силы тем, кто боялся, она сама испугалась.

Разве не для того она ломает жизнь, чтобы научиться вести себя как полагается?

Ничего страшного не случилось — тот, в машине, уехал и оставил их в покое. Апсихе вернулась в целости и сохранности.

По дороге домой думала, почему в баре так тягостно и невыносимо густо. Тягостно, потому что там нет одной важной для Апсихе вещи: Иоганна Себастьяна Баха. Это имя не только говорит о существовании великого творца. Оно означает жизненные основы — если перестать искать и желать их, человеческая природа начинает сворачиваться. Бах — это чистота. Органическая неспособность верить в смысл труда, но только в смысл вдохновения и гения. Когда не звучит Бах, когда умолкает чистота и чуткость, в человеке начинает мерзко твердеть и стыть все, что объединяет его с самим собой и тем, ради чего родился. Грубые пальцы натруженных рук не почувствуют, какой — теплый или холодный у платана ствол, какая нежная и нескользкая клавиша рояля. Вот почему в баре было так бедно.

Во второй раз Апсихе пришла работать в бар с радостью и ножом в рюкзаке. Шла с целью — внести ясность и свет.

Как игривую насмешку над собой Апсихе приняла тот факт, что одинокие мужчины в баре заговаривают с ней, трогают ее, предлагают себя, хотя в других ситуациях те же самые мужчины издали обходили ее, даже, можно сказать, вовсе не видели. И уж скорее стол по вечерам запоет для Апсихе гимн Чили, чем кто-нибудь из них обратит к ней хотя бы малейший взгляд или слово. Самое удивительное, что они сами, казалось, этого не понимали.

Фантазия, ум, надежды, любопытство и знание, предчувствия зашли уже довольно далеко. Жажда, желание мужчин — тоже. Однако не нашелся еще такой мужчина, который взял бы ее до конца, взял бы ее всю-всю, а себя, нисколько не сомневаясь и не жадничая, бросил бы ей. Они любовались, желали, но ни один не осмелился. В чем дело? — не понимала Апсихе. Наверное, думала она, никто ее не хочет. Потому что если хочешь, то берешь и отгораживаешься ото всех, прячешь, пьешь и ешь! Как же иначе? Совсем иначе — если не хочешь.