Апшерон

Вдруг, рассекая волны, слева вынырнул небольшой моторный баркас "Чапаев" и, переваливаясь с боку на бок, подошел к причалу. Рабочие ночной смены засуетились и один за другим стали прыгать на палубу. Капитан в матросской тельняшке, размахивая мускулистой, загорелой рукой и дымя папиросой, закричал своим густым, осипшим на ветру басом:

- А ну, быстрее, ребята... Не мешкать! И без того я провинился перед стариком Рамазаном!

Джамиль объяснил Таиру, почему такая спешка:

- Наверно, "заложил" где-нибудь, вот и запоздал. По расписанию, мы должны были быть уже на буровой. Ну, мастер задаст ему - будет помнить!

Как только последний рабочий спрыгнул на баркас, приглушенный мотор снова загудел. "Чапаев" медленно отвалил от пристани и, описав широкий полукруг, лег на курс. Минуту спустя, Таир оглянулся назад и увидел казавшуюся издали уже совсем маленькой пристань и к югу от нее широкую бухту, окаймленную с трех сторон грядой сероватых холмов. Здесь было царство вышек. Они были похожи на густой лес, оголенный зимней стужей.

Заметив, куда глядит Таир так пристально, Джамиль широким жестом руки указал на полоску берега, растянувшегося у подножья холмов:

- Знаешь, вон там, где сейчас видны промыслы, когда-то было море. Люди отвоевали у него нефтеносную землю. Первая буровая там была заложена по указанию товарища Кирова. Если присмотришься, то увидишь, что вышки расположены в шахматном порядке. В прошлом так не бывало. Закладывали буровые, где и как кому вздумается.

- А почему это? - спросил Таир друга, который не так давно учился с ним в одном классе семилетки, а за какой-нибудь год работы в Баку ушел так далеко вперед, так много узнал, что на него приходилось смотреть теперь с завистью.

- Раньше промыслами владели крупные капиталисты и мелкие хозяйчики. Каждый из них думал лишь о собственной выгоде. Нефть они добывали хищнически - там, где это было легче и обходилось дешевле. Когда же установилась советская власть и к нам приехал товарищ Киров, все пошло иначе. Киров сказал, что вся земля принадлежит народу, что дело надо вести с умом, бурить скважины, как полагается. Тогда и нефти можно добыть гораздо больше...

Таир, хорошо зная цену земли и желая показать Джамилю, что и ему известна ее тайна, сказал:

- Конечно, товарищ Киров рассудил правильно. Земля - очень капризна. Нельзя ее насиловать, иначе она не даст урожая... Надо давать ей отдохнуть, питать ее минеральными удобрениями...

Джамиль отрицательно покачал головой:

- Нет, дружище, тайна нефтяной земли не в этом. Ты узнаешь это от нашего преподавателя, когда пойдешь на занятия по техминимуму. Он рассказывает очень интересные вещи. Оказывается, предприниматели грабили не только недра земли, но и друг друга. Когда, скажем, один начинал получать нефть из скважины, другой норовил заложить свою совсем рядом, чтобы высосать всю нефть из пласта соседа в свою пользу. Тут уж ни с чем не считались. Джамиль указал рукой на берег. - А посмотри-ка на эти вышки в Бухте Ильича. Картинка!

Пока Таир с любопытством слушал объяснения Джамиля, "Чапаев" поравнялся с длинным рядом морских буровых. Пытаясь что-то вспомнить, Джамиль замолк на миг, потер нетерпеливо лоб и сказал:

- В те времена и техника была слаба. Морских буровых не было и в помине. А при нашей технике мы можем добывать из-под морского дна сколько угодно нефти. Видишь?

Джамиль с гордостью указал на одну из ажурных вышек, поднимавшихся прямо из воды. На этой буровой никого не было, и несведущему человеку могло показаться, что здесь, пробурив скважину, разведчики нефти не нашли ничего и, убедившись в тщетности своих усилий, забросили вышку.

- Вот эта скважина дает до ста пятидесяти тонн нефти в сутки, продолжал Джамиль с видом опытного мастера, которому давно известны все тайны бурения морских скважин. Но, перехватив недоверчивый взгляд Таира он попытался растолковать ему, что в его словах нет никакого преувеличения: Видишь эти тонкие трубы? По ним все время течет нефть. Она бежит на берег вон в те резервуары. Бежит днем и ночью, не останавливаясь ни на минуту...

Глядя на покоящуюся на широком квадратном основании и суживающуюся кверху высокую железную вышку, Таир сказал:

- Но ведь это огромная тяжесть. Как же эта башня держится на воде и не опрокидывается?

Джамиль усмехнулся.

- А зачем ей опрокидываться? Она стоит на толстых железных сваях...

Когда баркас поравнялся с новой вышкой, Таир устремил глаза к ее основанию и увидел толстые железные столбы, уходившие в глубину моря.

- Ну, а глубоко идут эти сваи? - спросил он.

- У этой - метров на пятнадцать, а там, где стоит наша буровая, еще глубже.

Баркас стремительно промчался мимо вышек и, выйдя в открытое море, взял курс на маячившую вдали одинокую буровую. Качка увеличивалась. Баркас подбрасывало, как щепку, валило то на один борт, то на другой, и он давал такой сильный крен, что, казалось, вот-вот захлестнет его огромной волной. Видя, что Таир боится, как бы баркас не перевернулся, Джамиль сказал, стараясь, подбодрить его: