Апшерон

- Дмитрий Семенович, возможно, что даже те, кто выступали против вашего проекта, в душе одобряют его. Но они опасаются Мирзоева. У этого человека просто какая-то органическая неприязнь к изобретателям.

Инженер Мирзоев был заместителем начальника "Азнефти", и многие считали его именно таким, каким его характеризовал собеседник Минаева.

- Дорогой мой, - вместо ожидаемых слов благодарности услышал он от Минаева. - А почему вы не сказали об этом на заседании бюро? Струсили?

Инженер опустил глаза.

- По правде говоря, да, - признался он. - Вы знаете, что говорят про Мирзоева? Прежде чем критиковать его, надо запастись чемоданом и железнодорожным билетом, стать у двери кабинета, сказать свое слово, а затем отправиться прямо на вокзал и выехать в неопределенном направлении. Согласитесь сами, не многие пойдут на это. Кому же охота наживать себе такого врага? Дмитрий Семенович вспылил:

- Ах, вот вы как рассуждаете!.. И еще носите звание советского инженера!

- Напрасно вы нападаете на меня. В чем я виноват?

Минаев, глядя на инженера, покачал головой:

- Вы еще спрашиваете! Почему вы там не выступили открыто, а здесь говорите заглаза? Мне противно все это.

- Но, Дмитрий Семенович, ведь...

Минаев не стал дальше слушать инженера и направился к приемной Мирзоева. Когда он протянул руку к двери кабинета, до него донесся визгливый голос секретарши, которая грубо отвечала кому-то по телефону и, сразу оставив трубку, крикнула:

- Товарищ Мирзоев сегодня не принимает!

Не обращая на нее внимания, Дмитрий Семенович вошел в кабинет. Это была большая продолговатая комната со множеством портретов, развешанных по стенам. В глубине ее, у большого окна, стоял широкий письменный стол.

Мирзоев принял Минаева с приветливой улыбкой и, указывая ему место перед собой, сказал:

- Садитесь, Дмитрий Семенович. Какими судьбами?

Вежливый прием не оказал никакого действия на рассерженного изобретателя.

- Что с вами? - спросил Мирзоев. - Чем вы так расстроены?

- Я зашел к вам, чтобы получить ответ на один вопрос, - ответил Минаев, продолжая стоять. - Что, по-вашему, товарищ Мирзоев, порождает двуличие в людях?

Густые и изогнутые брови Мирзоева потянулись кверху.

- Я только инженер и плохо разбираюсь в психологии, - ответил он.

- Но вы коммунист!

Нотки иронии, прозвучавшие в словах Минаева, не ускользнули от внимания Мирзоева. Он попытался обратить все в шутку, но это ему не удалось.

- А что? Или вы сомневаетесь в этом?

- Сомневаюсь, если угодно знать, - выпалил Минаев, глядя прямо в глаза Мирзоева. - Двуличие это недуг, который порождается чувством страха, товарищ Мирзоев.

- За справку я могу только поблагодарить вас, - Мирзоев издевательски раскланялся и спросил: - Но мне хочется знать, с какой целью вы говорите все это мне?

- Цель моя заключается в том, чтобы еще раз привлечь ваше внимание к одному обстоятельству, которое и без того хорошо известно вам. В бюро по изобретательству, которое находится под вашим руководством, вы до того напугали некоторых товарищей, что они боятся слово сказать, если не знают, как вы отнесетесь к их выступлению. Никто не решается открыто высказать свою мысль.

- Но для того, чтобы не бояться высказать ее, надо, чтобы мысль была мыслью, - возразил Мирзоев, потягиваясь в кресле. - Ясно?

- Ясно, да не совсем. Если мнение этих людей так мало значит для вас, то чего ради вы держите их в бюро?

Мирзоев перешел на официальный тон:

- Знаете, это уж мое дело. За это я отвечаю! А я, как вам известно, имею право самостоятельного подбора людей... Однако, нельзя ли узнать, к чему вы клоните?

- Мое изобретение...

- Ага, - прервал Мирзоев, - стало быть, эгоистическое чувство личной выгоды заставляет вас интересоваться положением дел в бюро по изобретательству?

- Я не привык говорить на этом языке, товарищ Мирзоев.

- Я тоже. Посмотрим, проверим... Мы всегда рады хорошим изобретениям.

- Почему-то этого не видно в вашем бюро.

- Потерпите, увидите.

Мирзоев опустил глаза, дав понять инженеру, что разговор окончен.

Минаев быстро вышел из кабинета и поехал прямо к Лалэ Исмаил-заде. Он рассказал ей и об обсуждении изобретения, и о своем разговоре с Мирзоевым.

Лалэ подняла трубку телефона.

- Кудрат, - сказала она мужу, - ты ознакомься с проектом Минаева. Мирзоев стал нам поперек пути, и неизвестно, сколько еще времени будет тормозить это дело. Во всяком случае этого терпеть больше нельзя... Совещание? Я уже изучила проект, но следовало бы и тебе ознакомиться с ним. Возможно, придем к какому-нибудь общему заключению. Так лучше ведь, правда?.. Хорошо, пошлю.

Лалэ положила трубку на рычаг.

- Пошлите чертежи Кудрату, - сказала она Минаеву. - Мы созовем специалистов и сами обсудим ваше изобретение.

Дмитрий Семенович вздохнул свободнее. Он знал, что если Кудрат Исмаил-заде заинтересуется его изобретением, оно будет быстро реализовано.

Не прошло и недели, как Кудрат уже сидел с инженерами двух трестов в кабинете Лалэ. Все слушали сообщение изобретателя с большим интересом. Стремясь как можно короче и яснее изложить основную суть своего проекта, Минаев говорил: