Апрель в Лондоне

Эйприл помнила, каково было ей самой, поэтому не на шутку переживала за Драко. Может, конечно, сам Люциус оказался не очень хорошим легилиментом, как назывались тут чтецы мыслей, а может, дело было в чем-то ином, но после сеанса Эйприл чувствовала себя жестоко изнасилованной в мозг. Слава богу, хватило всего двух заходов! Но как перенесет подобное ребенок?..

Видимо, квалификация у целителя была повыше, чем у Люциуса, потому что Драко даже не дернулся, когда толстячок установил зрительный контакт. Времени потребовалось немного, мистер Чемберс отвернулся, как-то странно взглянул на Эйприл и колобочком покатился к судейскому столу.

Снова воцарилась тишина — это смотрели воспоминания Драко.

— Ваше заключение, мистер Чемберс? — произнесла судья после паузы. Веко у нее дергалось все более отчетливо.

— Без сомнения, к мальчику применялось заклятие забвения, — безмятежно ответил толстячок. — В подтверждение этого говорят полные, хотя и смазанные воспоминания до пребывания в больнице — это нормально для ребенка его возраста. Затем слишком много лакун, воспоминания обретают цельность только с момента водворения у миссис Смайт… если не ошибаюсь. А с момента появления мисс Кимберли процесс полностью входит в норму.

В зале снова загудели и зашептались. Эйприл видела, как у Люциуса начинают подрагивать сцепленные за спиной руки.

— Благодарю, мистер Чемберс. Мистер Хагрид, пройдите на свидетельское место, будьте любезны…

Драко невольно схватился за Эйприл: к кафедре протопал громадный, заросший буйной бородой мужчина внушительной комплекции. Выглядел он при этом, правда, испуганно, и выражение лица странно контрастировало с дикарской внешностью

— Мистер Хагрид, — монотонно завела судья, — поскольку ваш образ присутствует не только в воспоминаниях ребенка истца, но и в воспоминаниях третьих лиц, не будете ли вы любезны пояснить, что делали в городке под названием Литтл-Уиннингс, да еще на летающем маггловском транспортном средстве под названием мо-то-цикл?

— Ну я это… — великан хватился за бороду и отчаянно покосился на Дамблдора. Тот, однако, продолжал благостно улыбаться, а вот сухопарая дама занервничала. — Стало быть… как бы…

— Не нервничайте, мистер Хагрид, — мягко произнес Фенелли. — Просто расскажите, что произошло. А можете и показать воспоминания, так будет проще и быстрее!

— Я сам скажу! — испугался тот. — Значит, позвал меня директор Дамблдор, мол, помочь надо. А я чего, я всегда… А он говорит, бери эту тарахтелку и дуй в Мунго. Там тебя Сириус встретит…

— Вы имеете в виду Сириуса Блэка? — перебила судья.

— Ага, его, — кивнул Хагрид. — И этот… мо-то-цикл тоже его был. Во-от… Значит, дуй туда, надо спасать малыша, пока до него Пожиратели не добрались! Вроде сын авроров, я не дослушал, рванул туда… Сириус уж крутился рядом, потом человеком обернулся и…

— Человеком? — не понял кто-то из присяжных.

— Ну да, он же анимаг, — бесхитростно выдал великан. — Большой такой черный пес!

— Пожалуйста, продолжайте, мистер Хагрид, — попросила судья.

«Вот откуда в воспоминаниях собака! — сообразила Эйприл. — Ну и семейка!»

— А что продолжать? Сириус сбегал, принес мальчонку, сам весь трясется, говорит: знаю, что отец у него Пожиратель, а не могу ребенка в приюте оставить, родная кровь, выручай, Дамблдор сказал, поможет… — Он гулко вздохнул. — Я и отвез, куда мне сказали. Там дамочка какая-то мальчика взяла, сказала, чтоб я директору передал — все в порядке будет, ну я и отбыл…

Люциус стиснул пальцы так, что они побелели. Эйприл очень хотелось дотянуться до него и взять за руку, успокоить, но это увидел бы весь зал.

— Поди к отцу, приласкайся, — велела она Драко. — Иначе он сейчас этого дядьку убьет, и все насмарку!

Тот понятливо кивнул, слез со скамьи, подошел к Люциусу и потянул его за полу мантии. Тот глянул вниз, вымученно улыбнулся и поднял сына на руки, поблагодарив Эйприл мимолетным взглядом.

— А потом, значит, опять зовут, — продолжал вошедший во вкус Хагрид. — Это уж было после того, как Лили с Джеймсом погибли…

— Вы имеете в виду чету Поттерров?

— Ага, их… — Хагрид шмыгнул носом, вынул громадный платок и трубно высморкался. — Когда этот помер… Один Гарри, бедняжка, остался… Сириус опять примчался, отдайте, говорит, крестника, сам воспитаю, но куда ж ему? Ни кола, ни двора, из дома-то удрал… Вот и велел мне директор отвезти мальчонку к родной тетке, Сириус свою тарахтелку опять дал, я и полетел… А потом, потом… — Он махнул рукой. — Кто ж знал, что Бродяга предатель?

— Мистер Хагрид, это уже не имеет отношения к данному делу, — перебила миссис Кастерс. — Итак, вы можете подтвердить, что в обоих случаях распоряжения вы получали от мистера Дамблдора?

— А как же! — бесхитростно ответил тот. — Разве ж я кого другого слушаю? Вот Сириуса бы послушал — и где бы мы Гарри искали?

Эйприл видела Люциуса только в профиль, но и того было достаточно, чтобы разглядеть на его лице лютую, бешеную ненависть, и не к недалекому лесничему, отнюдь…

— Еще вопросы? Нет вопросов? Можете быть свободны, свидетель. Мисс Кимберли, извольте…