Апперкот

А крейсеров все еще не было видно за дымом. По непонятной причине они застряли в проходе, хотя к моменту форсирования его Матусевичем буквально дышали в спину, придавая уверенности. Стрельба по берегу трех истребителей бронебойными гранатами всех калибров не приносила никакой видимой пользы. Даже места падения своих снарядов, просто исчезавших на зеленом склоне горы где-то в стороне часто выбрасывавшихся клубов порохового дыма от японских залпов, никто не видел. Матусевич приказал разворачиваться обратно к входу в залив, чтобы хотя бы максимально увеличить дистанцию.

Но на развороте «Блестящий» получил попадание в машину и потерял ход, сразу отстав от отряда. Видя это, оба других эсминца под непрекращающимся обстрелом развернулись обратно, пытаясь закрыть подбитого товарища своим дымом, чтобы дать возможность исправить повреждение. Однако почти сразу «Безупречный» тоже получил попадание в корму и потерял управление, покатившись вправо. Кроме того, осколки повредили паропровод в кормовой кочегарке. С него передали фонарем приказ «Быстрому» немедленно отходить навстречу пропавшим крейсерам.

Флагманский эсминец быстро терял ход, продолжая получать новые повреждения от близких разрывов шимозных гранат. Японский огонь не ослабевал и был все так же точен. Казалось, оба подбитых русских миноносца обречены, но в этот момент наконец появились бронепалубники, и японцы прекратили обстрел неподвижных миноносцев, занявшись новыми целями.

По распоряжению Матусевича, на крейсера тут же сообщили ратьером о пароходе, который видели, когда вошли в залив. Сообщение приняли на «Авроре», но подозрительного японца уже было не видно за мысом, и сейчас достать его ни с миноносцев, ни с крейсеров не могли.

Поскольку момент геройской гибели эсминцев явно откладывался, более-менее уцелевший «Быстрый», получив новый сигнал с флагмана своего отряда, снова развернулся и, метнувшись на полном ходу, занял позицию между потерявшими способность передвигаться собратьями и пароходами у канала Харио.

Матусевич опасался, что среди них могут быть вспомогательные крейсера. Прекращение обстрела давало шанс справиться с повреждениями, но до тех пор добить едва живые эсминцы ничего не стоило даже парой устаревших пушек умеренного калибра. Сместившись к югу, «Быстрый» маневрировал, держась на виду у крейсеров и прикрывая подранков не особо прицельным редким огнем малокалиберных скорострелок в сторону пароходов. Так сказать, в превентивных целях. Поскольку никаких агрессивных намерений оттуда не исходило, рассчитывали взять трофеи и старались пока не калечить потенциальную добычу.

Подбитые миноносцы тем временем спешно чинились, продолжая стрелять по батарее, теперь уже шрапнелью. Стационарная позиция позволила даже не имевшим ранее практики в использовании таких боеприпасов комендорам постепенно нащупать дистанцию. Но их трехдюймовки, хлопавшие все чаще, совершенно не влияли на боеспособность японских укреплений. А весьма ограниченный запас этой самой шрапнели, взятый на всякий случай и в перегруз, быстро таял.

Однако прекращать огонь никто на эсминцах и не думал. Шрапнель вся выйдет, снова бронебойными гранатами, стальными да чугунными довесили бы. А если б эти клятые японские пушки на какой посудине стояли и торпеды бы выпустили, правда, выцелив и подготовив тщательно, чтоб с пользой. Потому как, учитывая «горячий прием», уже оказанный сразу по приходе, не дай бог тонуть придется, так, выстрелив все до железки, не так обидно будет.

* * *

Наши бронепалубники замешкались на входе в залив. Влетев в канал на полном ходу и видя впереди низкие силуэты своих эсминцев, оказавшиеся ближе, чем ожидалось, дали реверс машинам, гася скорость, чтобы не подмять их под себя. Тут началась перестрелка с охраной прохода, а потом миноносцы рванули вперед, отбивая японскую атаку, и сразу пропали из вида в быстро сгущавшемся дыму.

В грохоте собственной пальбы, перекрываемом тяжелыми раскатами довольно близких мощных взрывов на японских вооруженных пароходах, никто и не заметил, как остатки подорванного миноносцами бона развернуло течением и вновь временно перекрыло проход прямо перед носом у уже замедлившихся крейсеров.

Опасаясь повредить винты или намотать на них что-нибудь, они стопорили ход и начали спускать шлюпки, с которых отталкивали куски заграждения баграми и другими подручными средствами. В итоге, спешно приняв обратно людей и просто бросив оба баркаса в проходе, все же вошли в залив, заметно отстав от авангарда.

Зато теперь за ними вход точно был чист. Все, кто был на верхних постах, хорошо видели, что после того, как со шлюпок и палуб были расстреляны ружейным и пулеметным огнем несколько поплавков, и дрейфующее, растрепанное взрывами шестовых мин и все еще стоявшее на якорях заграждение, убегавшее к мысу Кого, затонуло.