Апперкот

К тому моменту, когда вице-адмирал добрался до позиций 240-миллиметровой батареи, уже полуразрушенной, там могли стрелять только два орудия, имевшие большие потери в расчетах. На соседних батареях дела были не лучше. Его ординарца, вставшего на подачу, сразу же сразило шрапнельной пулей наповал. Вице-адмирал, не пригибаясь, поднялся на бруствер и, глядя в бинокль, отдавал команды, пока общий для обеих пушек дворик не накрыло очередным русским залпом. Больше его никто не видел. На полузасыпанных битым бетоном и щебнем позициях потом нашли несколько клочков его мундира, искореженные ножны фамильного меча и разбитый вдребезги бинокль.

* * *

Радиостанции японских береговых сигнальных постов к югу и северу от Сасебо всю ночь продолжали глушить любые переговоры, так как никаких других приказов до утра не получали. Штаб морского округа Сасебо не подавал признаков жизни, хотя телеграфные линии были исправны. Не отвечал не только сам штаб, но и городской телеграф. Возможно, из-за этого не удавалось связаться и со штабом крепости.

По этой причине дальние гарнизоны просто продолжали исполнять ранее полученные распоряжения, не представляя, чем закончился грохотавший весь день бой и что так сильно горит в порту. Зарево от пожаров было видно даже с северной оконечности острова Хирадо. Только когда уже на рассвете до ближайших к городу постов добрались посыльные, по проводным линиям понеслись депеши с приказом: «Любыми средствами обеспечить связь с дозорными судами в Цусимских проливах и организовать слежение за отступавшей русской эскадрой!» Почти сразу помехи в эфире прекратились.

Тогда же стало известно, что результатом второго русского набега на Сасебо, вылившегося в полноценный штурм, стало разрушение морского арсенала, блокирование порта, потеря нескольких миноносцев и вооруженных дозорных пароходов. Кроме того, более полусотни транспортов, большей частью с грузами, среди которых были и иностранные суда, легли на дно в окрестностях Сасебо. Но все это сразу засекретили.

Хотя столь колоссальные потери транспортного тоннажа не являлись безвозвратными, японские морские грузоперевозки получили очень мощный удар, от которого будет трудно оправиться. Тот факт, что в кратчайшие сроки почти половину судов, аккуратно притопленных на мелководье и мало пострадавших от противника, можно поднять, уже ничего не менял. Обеспечивать безопасность коммуникаций армии, воюющей на материке, с потерей Сасебо становилось чрезвычайно трудно.

Крепость Сасебо пала! И это были единственные слова, впечатывавшиеся в сознание у всех, кто слышал или читал в донесениях и рапортах последние новости! Причем если японская осада Порт-Артура продолжалась долгие месяцы и стоила атакующей стороне десятков тысяч жизней и трети от общей численности эскадренных броненосцев, то последний и мощнейший оплот Японской империи на западном побережье был взят с ходу, и русские после полусуток не прекращавшегося боя удержали на плаву все свои корабли. Хотя часть из них и увели на буксирах.

Теперь у империи в водах, примыкавших к Японскому морю, оставалась только, по сути, осажденная передовая база Мозампо, с весьма скромными ремонтными мощностями стоявших там плавучих мастерских «Кото-Мару», «Миике-Мару» и специального транспорта флота «Дзинсен-Мару». А для проведения докового ремонта, в случае возникновения такой необходимости, нужно было идти вокруг Кюсю во внутреннее море или Йокосуку.

В условиях отсутствия господства на море, учитывая явную слабость береговой обороны Мозампо, по сравнению с Сасебо, сам пункт базирования становился весьма сомнительной точкой опоры. Причем повысить его обороноспособность в разумные сроки в сложившихся обстоятельствах уже не представлялось возможным.

Стремясь плотнее завалить минами подходы к Цусима-зунду, израсходовали почти весь минный запас, имевшийся на складах в южной Корее, в том числе и в Фузане. Теперь даже чтобы выставить нормальные оборонительные заграждения, мин не хватало. А для сооружения береговых батарей не было орудий. Гарнизон оставался малочисленным и недостаточно вооруженным.

Уже на следующее утро после штурма стало известно, что к потере удобной оборудованной стоянки, ремонтных мощностей, а также судов и их грузов добавилась еще одна неприятность. Уходя, русские не только спалили телеграф и разрушили железнодорожную станцию в городе, они еще нашли и уволокли за собой подводные телеграфные кабели, уходившие или приходившие в Сасебо со стороны бухты. Теперь все прямые линии связи с Кореей оказались окончательно оборваны.