Апперкот

Флотские, будучи взвинченными до предела многочисленными японскими сюрпризами, ставящими на грань провала все мероприятие, и затеянное-то против всякого здравого смысла только из-за медлительности армии в Маньчжурии да по прямому приказу с самого верха, в долгу не остались и в ответ предложили выбирать места самим, раз они знают такие. Но начавшуюся было перепалку армейцев с моряками пресекли на корню и перешли к обсуждению возможности высадки шлюпками в самом порту. Это избавляло от подобных неожиданностей, но требовало прорыва транспортов в гавань. Стали думать, как это реализовать.

Поскольку время было дорого, совещание не затянулось. Уже через пятнадцать минут после появления Леша начали разъезжаться по своим местам. Конечно, в такой спешке предусмотреть все было невозможно, и как показали дальнейшие события, накладок избежать не удалось, но неожиданность и стремительность атаки решили все в нашу пользу.

К этому времени транспорты с десантом были вызваны со стоянки у бухты Сукуинора и медленно ползли к броненосцам, подбирая с воды последние катера, которых вконец загоняли все кому не лень с осмотром берегов. Ни миноносцам, ни миноноскам, как это предполагалось изначально, сменить «малышей», все так же перегруженных своими «пассажирами», до сих пор было некогда. Их и без того скудное поголовье заметно поредело за сегодня.

В 13:45 наша эскадра оказалась сосредоточена в северной части залива между входом в бухту Ионоура и восточным берегом залива, блокируя входной канал непосредственно порта Сасебо и подходы к устью реки Сугио, растянувшись отдельными вымпелами еще на полмили к югу.

Еще южнее к ней продвигались малым ходом три десантных парохода, снова начавшие готовить пехоту и высадочные средства. На их палубах толпились свежие батальоны, из которых формировали первую волну десанта. Уже побывавших на берегу отправляли в низа для отдыха и переодевали в сухое. Но всем было ясно, что этот отдых не затянется.

Со стороны казалось, что готовится высадка штурмовых групп для захвата форта, чтобы лишить прикрытия японские легкие миноносные силы, обороняющие вход в канал. В сложившихся обстоятельствах это было вполне логично и потому предсказуемо.

Видимость заметно улучшилась. Дождь давно прекратился, хотя серая сырая мгла все еще закрывала горизонт, ограничивая видимость семью-восемью милями. Дымовая завеса на входе по-прежнему стояла стеной. Шлюпки (точнее, залитый в них мазут) до сих пор не догорели. Оттуда, из густого дыма, периодически показывались катера, вероятно, следившие за эскадрой. Батареи на берегу молчали, но теперь уже этому молчанию никто не верил. Тем более что из глубины их позиций совсем недавно взлетели в небо сигнальные ракеты. Японцы явно еще не выдохлись и готовили очередную каверзу.

Но теперь была наша очередь удивлять. В 13:49 после сигнала с «Орла» ходившие до того вразнобой поперек входного канала русские истребители и миноносцы начали быстро набирать ход и разворачиваться на север, совершенно не тратя время на формирование хоть какого-то строя. Следом за ними, даже не попытавшись встать в колонну, просто кучей, двинулись все три малых броненосца, также увеличивая скорость своего движения, однако не особо разгоняясь.

Они не открывали огня, так как все время маневрировали, выходя на отмеченный вехами узкий проход. При этом «Сенявин», к моменту подачи сигнала еще стоявший носом к мысу Иорисаки, потерял значительное время на разворот и последующее «нащупывание» протраленного фарватера, из-за чего изрядно отстал от двух головных, не ставших его ждать и втянувшихся в канал с минимальными интервалами. В таком разомкнутом строе отряд Иессена и ушел в дым.

Эскадренные броненосцы немногим ранее открыли упреждающий огонь по японским батареям всеми калибрами, пока оставаясь без хода к югу от их позиций всего в восемнадцати кабельтовых. Сразу после короткой пристрелки шестидюймовками, давшей накрытие уже вторым залпом, применили сегментные снаряды главного калибра, подготовленные за время паузы по трубке, что дополнило воздействие шрапнели, выпускаемой с предельной скорострельностью из множества трехдюймовок. Так что пушкари с фортов покидали укрытия в весьма экстремальных условиях и явно нехотя.

Как и предполагалось, японские укрепления все еще сохранили боеспособность, но теперь им пришлось действовать с самого начала под плотным огнем, что заметно сказалось на частоте и точности залпов. А обстрел из полевых орудий и армейских гаубиц, хоть и начался спустя всего пару минут после первого нашего движения, учитывая заминку у крепостных пушек, был не так страшен и не смог задержать штурмовые колонны.

Миноносцы вообще проскочили под чисто символическим огнем, а броненосцы береговой обороны почти не почувствовали уколов двух-трех гранат с полевых батарей, доставшихся им до выхода из пристрелянной зоны. Ущерба от шрапнели также было немного, поскольку людей с открытых постов убрали заранее.