Аппарат

В адрес ЦК — без которого не решалась ни одна проблема — ежедневно «мешками» валили письма. С мест поступали тысячи просьб и предложений. Масса документов носила кадровый характер…

Каждый из этих документов требовал дополнений — к ним прикладывались справки, подкалывались запросы и ответы, по ним готовились проекты решений.

В безмерном потоке бумаг, захлестывающим аппарат, можно было раз и навсегда безнадежно потеряться.

Вот тут я и понял: бюрократия — слово хорошее! Оно означает — четкий порядок и безупречную организацию делопроизводства…

Работа с документами в аппарате ЦК — в начале семидесятых — была отлажена по-старинке. Она практически ничем не отличалась от сталинских времен. Но в некоторых правительственных учреждениях, например, Госплане, Госснабе, министерстве обороны, прогресс был куда больше — там уже внедрялась различная «кибернетика».

Черненко стоило немалых усилий, чтобы сломать работу «по-старинке». При нем в ЦК появились, привычные теперь всем, репринтные машины, начало применяться микрофильмирование, этажи здания прорезали трубы пневмопочты, замерцали дисплеи первых компьютеров… Тогда это были удивительные новшества, о которых можно было прочесть лишь в журнале типа «Наука и жизнь».

Иногда мне казалось, что, являясь инициатором всех этих нововведений, Черненко иногда им не доверял — железки они и есть железки! Много ли с них возьмешь?

Иногда он их проверял — поднимет трубку и говорит какому-нибудь сотруднику:

— Не помню, то ли в прошлом, то ли в позапрошлом году принимали мы решение… Об оказании финансовой помощи такой-то развивающейся стране… Не могли бы вы мне сообщить, какая была сумма, в какие сроки должны были исполнить и, вообще, исполнили ли?..

Сидит, на часы поглядывает.

Проходит минуты три-четыре… Звонок: — Константин Устинович, — говорит сотрудник. — Решение принималось тогда-то… Сумма такая-то… Исполнено такого числа… А копия документа направлена в ваш секретариат по пневмопочте.

Через минуту входит секретарь и подает документ. Тот самый, что по пневмопочте пришел.

Чувствуется, что Черненко доволен, но внешнего своего удовольствия ни за что не покажет, будто все в порядке вещей.

— Спасибо. Можете идти… — и весь разговор.

Через четыре года умопомрачительной работы в самом секретном — Общем отделе ЦК я получил предложение стать помощником секретаря ЦК КПСС Черненко (пока еще не генерального). Произошло это столь же обыденно, как и в первый раз.

— Ну что? — спросил меня Черненко. — Какие будут соображения?

— О чем вы, Константин Устинович? — не понял я вопроса.

— Есть предложение… — сказал он.

И я стал его помощником, влился в другую «кухню» — уникального подразделения ЦК КПСС, получившего во времена Брежнева особое влияние. В течение последующего времени мне пришлось исполнять нелегкие, порой весьма расплывчатые, а то и вовсе странные обязанности.

Многолетняя история формирования верхних эшелонов власти показывает, что никто не может ограничиться лишь одними официальными должностными лицами. Каждый лидер формирует дополнительно свой «теневой кабинет». В него, как правило, входит группа людей, способных четко уловить мысль шефа и облечь ее в предложение удобоваримой формы: будь то текст доклада, выступления или интервью журналистам…

Как правило, эти люди, никому не известные, аккумулируют и анализируют всяческую информацию, составляют справки, изучают статистические данные и постоянно «подпитывают» своего патрона. Только с их помощью он может держаться «на плаву».

Роль помощников генсека неимоверно выросла при Брежневе. Особое приближение к высокому руководству буквально гипнотизировало многих из них. Некоторые из них так умели преподнести свои таланты и способности, что шеф и в самом деле начинал верить в их незаменимость, недюжинность и талант. Им многое прощалось и многое сходило с рук…

Брежнев не мог шагу ступить без своих помощников. Они участвовали во всех переговорах, многочисленными свитами мотались с ним по заграничным вояжам и дошли до того, что… перестали выполнять некоторые свои основные обязанности. Например, писать доклады речей и выступлений генсека. А зачем, когда к этой работе, пользуясь именем шефа, можно привлечь широкий круг авторов самого высокого ранга: известнейших ученых, редакторов центральных газет и журналов, писателей, крупных специалистов отраслей…

Так родилась великая литературная эпопея: «Малая земля», «Возрождение», «Целина» — настоящими авторами которых являются покойный ныне Анатолий Аграновский и ныне здравствующие Валентин Лазуткин и Александр Мурзин.

В качестве мастеров первоначальных набросков приглашались бойкие молодые «перья» — способные журналисты, работавшие в самом аппарате ЦК, умеющие «водить перышком».

Они работали на академиков и редакторов. Те, в свою очередь, «причесывали» материал и литературно обрабатывали. При этом, встречая свежие, порой неординарные мысли, концепции, суждения, выдавали их за собственное творчество — в муках выпестованное, выстраданное, с потом и кровью взлелеянное.