АПП, или Блюстители против вредителей!

Теплый свитер и штаны еще с вечера были приготовлены к походу. Надевать что-то более изысканное, непрактично-невестное Янка не собиралась и, как показало будущее, поступила разумно. Сам Машьелис, кстати, оделся аналогично, не считая того, что вместо шапочки на кудри нацепил широкий берет с вызывающе ярким зеленым пером.

Вот таким образом Яна Ивановна Донская и Машьелис о Либеларо спустя полчаса оказались на площади перед воротами. Плиты даже в рассветной серости утра имели тот ярко-желтый оттенок, который был им присущ изначально и несколько веков скрывался под наслоениями грязи, не замечаемой ни преподавателями, ни студентами АПП.

Если бы не усердие, проявленное Янкой на отработке, никто бы и не узнал о настоящем цвете площади у Башни Судеб. Но истории неведомо сослагательное наклонение: теперь истинный цвет плит и их чистота поддерживались студентами на регулярных отработках. Магическими методами чистка поверхностей близ столь могущественных артефактов, как Прялка Судьбы и ее более могущественная версия в виде ткацкого станка, не представлялась возможной. Зато провинившихся студентов всегда хватало для мытья лестниц в башне и плит площади перед ней. Трудотерапия служила залогом чистоты исторических мест, а строгий демон-дейсор, надзирающий за отработками, не давал студентам лениться. Он действовал под девизом: «Не хочешь мыть хорошо с первого раза, будешь мыть до тех пор, пока не отчистишь». Увы, увы, Янкины навыки уборки сыграли со штрафниками дурную шутку! Теперь-то демон знал, как надо чистить, и требовал идеального исполнения работы. Студенты выли, а мыли. Даже декан как-то обмолвился, что шкодить стали поменьше. Никто не хотел осваивать профессию идеального уборщика.

Миновав отмытую площадь, парочка второкурсников предъявила на КПП-светофоре пластинки Игиды – пропуск в город, заверенный подписью декана. Заспанный парень-летописец (дежурных на КПП назначали начиная с четвертого курса, из штрафников, и бдение на пропускном пункте не избавляло нарушителей от необходимости наверстывать пропущенный материал) глянул на пропуска и вяло махнул рукой. Что дергаться-то? Безнаказанно выбраться за ворота с подделкой все равно никто не сможет. Знак контроля сигнализировал о подделках мощной звуковой волной. Правда, поговаривали, что декан блюстителей из года в год обещал пятикурсникам высшую оценку за экзамен по самостоятельному творению знаков тому, у кого получится подделать пропуск. Но пока преступные таланты не заработали ничего, кроме наказаний.

Вообще-то в Дрейгальте – столице Игиды – Янка уже бывала не раз. Ходила гулять с напарниками, и с соседкой, и даже со всеми однокурсниками, когда отмечали конец первой сессии, а потом и всего учебного года.

Нормальный такой город, чем-то напоминающий земные прибалтийские городки: аккуратные домики, черепичные крыши, брусчатая мостовая, извилистые улочки, разномастные флюгера, запахи цветов и сдобы, витающие в воздухе. Симпатично, в меру уютно, но ничуть не удивительно. Вернее как, самым причудливым в Дрейгальте было его население, однако оно значительно уступало в своем затейливом многообразии разномастному составу преподавателей и студентов Академии пророчеств и предсказаний. Кормили в столовой академии, как правильно сказал Стефаль, проводя для первокурсников экскурсию, куда лучше, чем во многих не слишком пафосных заведениях города. Спиртного, правда, не наливали. Так за кружкой пива можно и до ближайшей таверны в выходной дойти, если уж организм жидких дрожжей потребовал.

На площади перед воротами АПП обычной толпы жаждущих вырваться за врата академии студиозов не наблюдалось. Во-первых, даже по четвергам и с пропусками находилось не так много желающих податься в городские хранилища знаний, во-вторых, эти самые желающие точно не стремились покинуть гостеприимный кров альма-матер до завтрака. Потому Лис и Янка оказались единственными выходцами за ворота.

Город и сам только-только просыпался. Где-то шаркала метла дворника, то тут, то там изредка хлопали створки окон или поскрипывали калитки, тихонько позванивал колокольчик на шее у сонной лошади, везущей телегу молочника. Лишь местные воробьи с затейливыми фиолетовыми полосками на хвосте яростно делили горбушку хлеба.

Янка втянула в себя прохладный утренний воздух, передернула плечами под теплым свитером и зевнула. Машьелис, повинуясь подражательному инстинкту, повторил ее зевок, встряхнулся и, ухватив подругу за руку, шустро потянул ее с площади куда-то в левый проулок. Нарочно, что ли, выбрал самый узкий?

– Мы куда? – едва поспевая за стремительным напарником, выпалила девушка.

– Туда, – дал исчерпывающий ответ друг, указав подбородком вперед.

– Зачем нам туда? – внесла уточнение в вопрос Янка, мазнув взглядом по табличке с названием «Переулок Бриза».

– Потому что ты не умеешь летать! Нет, я тебя, конечно, левитацией унести смогу, но, боюсь, такой трюк нам не засчитают, – выпалил Машьелис, разведя руки. – Тут такая метафизика мудреная, стремление и усилия к достижению цели должны быть приложены каждым.