Апозиопезис

Алоизий, всего лишь несколько минут назад освобожденный из лампы, в связи с чем переполненный энергией и радостью жизни, покровительственно усмехнулся:

— Против него, князь, — легко ответил он. — Э-эх, вот это была битва!

— Вот врет же, как всегда, — буркнул себе под нос Данил. — Наверняка ведь торчал в каком-нибудь борделе, в тысяче верст от места сражения. Не надо верить во все эти его высосанные из пальца истории…

— Благословенны, которые не видели, но уверовали, как говорил святой Иоанн, — с достоинством прогудел в ответ Алоизий.

— Святого Иоанна ты тоже знал? — Кусов делался все более скептичным.

— Я повстречал его в Эфесе, где он служил опекой одной очень милой старушке. Как я узнал, уже значительно позднее, звали ее Марией, и была она материю Христа, — меланхолично сообщил джинн. — Иоанн не был способен повести за собой толпы, все время трындел про апокалипсисы и концы света. Из-за него я на несколько веков отвратился от христианства.

— Ой, выдумываешь ты всякую ересь, — махнул рукой Кусов.

— Он же всего лишь демон, такие как они любят мутить людям головы, — прибавил Данил.

Алоизий глянул на них через плечо и оскалился. Кусову показалось, будто бы в глазах демона пылают адские огни, так что даже поежился. Кто знает, а что на самом деле думает это существо, что оно пережило на самом деле и какие там у него планы? А собственно, почему это оно выполняет пожелания Данила? Только лишь потому, что тот владеет медной лампой? Очень подозрительно все это…

Тем временем, они добрались в весьма редко застроенную округу и мчались по вонючей улице Окоповой, вдоль которой тек узенький канал, принимавший сточные воды из нескольких стоящих поблизости фабрик по выделке кож. Вольсские окопы[89] они оставили позади и въехали в улицу, ведущую к кладбищу и казармам. Кусов приказал свернуть к военным постройкам и, вопя, приказал сонным охранникам отодвинуть стоящий на двух козлах шлагбаум.

— Езжай через плац, вон туда, в проезд между конюшнями, — приказал он Алоизию.

— Мой Навозник оказался таким важным, чтобы хранить его под стражей? — удивился Данил. — А мне казалось, что военные, скорее, презирают всяческие изобретения и не уделяют им особого внимания.

— Ошибаешься, пан инженер. — Очутившись в казармах, полковник почувствовал себя увереннее. — Военные тщательно следят за ними, и если им в руки попадает изобретение, пригодное к военному применению, они его с жадностью присваивают. Противниками новостей остаются лишь старые генералы, которые желали бы драться так, как во времена Наполеона. Современная армия нуждается в науке и технике, чтобы развиваться. Поглядите-ка на эти здания. Здесь мы содержим украденные у изобретателей сокровища, которые еще долго не войдут в гражданское употребление. Ваш Навозник попал на особенный склад, с наиважнейшими экспонатами. Остановись, джинн! Это здесь!

Перед входом на склад стояла тюремная карета. Сидящий на ее козлах возница схватился, увидав подъезжающий извозчичий экипаж, и соскочил куда-то в темень. Не успели вновь прибывшие выйти, он уже совершенно исчез.

— Наверняка ребята из квартирмейстерского управления устраивают какие-то подозрительные делишки ночью, — буркнул под нос полковник. — Когда-нибудь коррупция[90] полностью уничтожит Империю. Мне от этого нехорошо делается.

— Лишь бы они только не попробовали сейчас спихнуть на сторону Навозника, — прибавил Данил. — Заходим?

Полковник вынул из кармана пиджака револьвер[91] и утвердительно кивнул. В дверь он вошел первым.

* * *

Темнота, казалось, вытекала из вращающегося круга, она набухла и жадно вытянулась в сторону Генриетты. Девушку охватил приступ паники. Она извивалась в руках жандармов, но те держали крепко. Затем еще и подтолкнули к «провалу». В отчаянии борьбы, юнкер-девица взмахнула обеими ногами и ударила ими в опору колеса. На мгновение ока жандармы пошатнулись, но быстро пришли в себя. Устройство же не перестало действовать, еще сильнее открывало оно астральную плоскость. Никакой, даже сильный, пинок не мог этому помешать.

— Черт, кого-то там холера принесла, — прошипел Муханов и вытащил из кармана небольшой, двуствольный дерринджер[92].

В пару скачков он приблизился к очередному экспонату — в высоту намного больше человеческого роста, прикрытому серой тканью, рванул связывающую ткань веревку, и еще до того, как двери толком раскрылись, сорвал полотно с объекта. Он раскрыл странный автомат с тремя наклоненными вниз головами, на лбах которых были выгравированы буквы греческого алфавита. Могло показаться, что вся машина состоит из путаницы медных трубок и стальных поршней, смонтированных в одно бесформенное целое, зато обладающее импозантными размерами.

В дверном проеме появилось трое мужчин, среди них — один чернокожий. Муханов тут же узнал среди них полковника Кусова. Он нацелил в него свой пистолет и выпалил сразу из обоих стволов. Никогда он не был хорошим стрелком, на этот раз тоже промазал. Тогда он сразу же спрягался за огромным автоматом и умело забрался по его поршням на железную шею.