Апостолы игры

Несколько часов спустя, уже под утро, Ромас вдруг обнаружил, что изрядно поредевшая оставшаяся от празднующей толпы группа праздношатающихся горожан праздно шатается всего в двух кварталах от его гаража. Отцепился от движения, попытался найти Кокусайтиса, понял, что не видел того с момента, когда праздник начал растекаться с Ратуши. То ли Саулюса подхватило другое течение, то ли он действительно в какой-то момент не выдержал внимания своей фан-базы и залёг на дно. Ромас пожал плечами и, довольный прошедшим вечером, зашагал к себе.

Отпер гараж, зашёл, закрыл за собой дверь. В темноте привычно нащупал щиток, машинально ввёл код сигнализации и тремя следующими щелчками включил свет, климат-контроль и радио. Отрегулировал яркость света, сделал мягче звук. Продолжая наслаждаться жизнью, привычно порадовался тому, как здорово обустроил это место. Напевая, разделся, умылся над умывальником в углу, прошёл за ширму – в огороженную от пространства гаража «комнату». Разложил удобный двухместный диван и финальным аккордом восхитительной ночи смачно рухнул на него.

Проснувшись, сладко потянулся. Вспомнил ночные гуляния и, улыбаясь, некоторое время просто смотрел в потолок. Наконец, встал, прошёл к кухонному отсеку, там сладостно причмокивая в предвкушении, заправил и запустил кофемашину. С чашкой кофе, пультом от телевизора и пультом от игровой приставки вернулся на диван. Запустил приставку, и с её помощью, вывел «Ютуб» на телевизор. Набрал «Литовская сборная по баскетболу» и усмехнулся, увидев в «Свежих Видео» ролик с лицами Роматиса и Кокусайтиса на обложке. Видео называлось «Unreal real national team # 1» и было выложено два часа назад.

Сидящий за кухонным столом Роматис смотрел прямо в камеру:

– Здравствуйте, уважаемые любители баскетбола! С вами я – Артур Роматис и это первый выпуск цикла передач об уникальной мужской сборной Литвы две тысячи двенадцатого года. Мы планировали отвести чуть больше времени на подготовку, но, как известно, величайшие шедевры рождаются благодаря случайностям и совпадениям. Ранним сегодняшним утром, практически – поздней ночью, у меня в гостях оказался центральный нападающий сборной, всем вам прекрасно известный Саулюс Кокусайтис. И мы подумали: чего тянуть? Саулюс, поздоровайся со зрителями!

Камера сдвинулась вправо и на экране возникло изрядно опухшее лицо Саулюса. Мунтялис глотнул горячий кофе и вспомнил, как вчера по кругу в толпе пускали, наверное, все разновидности алкоголя, какие только можно найти в Литве. Кокс болезненно щурился в камеру и прятался за кружкой:

– Римлянин, дай хоть кофе попить, а…

– Пока наш гость готовится, – камера, подрагивая, вернулась на улыбающегося Роматиса, – Давайте вместе освежим в памяти некоторые моменты…

Зазвонивший телефон заставил остановить ролик. Ромас посмотрел на экран и впервые с возвращения в Литву погрустнел – звонил Потёмкинас. Кястас. Кость.

– Привет, Кястас… В гараже… Ну, если хочешь, приезжай – я кофе сделаю…

Отложил телефон и приготовился смотреть дальше, но помешал новый звонок.

– Здорово… Спасибо-спасибо, я старался… Отдыхаю… В гараже… Ну, если хочешь…

Завершив разговор с Шахтёром, Ромас последний раз сладко потянулся на диване. Потом встал, автоматическими движениями заправил постель, выключил телевизор и, подхватив опустевшую чашку, двинулся на кухню – заряжать аппарат по новой.

Первым появился Кястас. Насупленный и как будто даже растерянный. Объявил с порога:

– Лондона не будет. Играть поедут баскетболисты.

– Вот как… – Ромасу понадобилось несколько секунд, чтобы ответить. Сначала от новости перехватило дыхание. – Значит, мы больше не нужны. Спасибо, что сообщил.

Кястас чуть кивнул и добавил:

– А ещё сегодня утром расстреляли половину «Дворняг», и власти пока не знают, что с этим делать.

Понимая, что в этот раз нескольких секунд на то, чтобы совладать с голосом не хватит, Мунтялис коротко спросил:

– Кто?

Кость, правильно поняв, назвал Балтушайтиса.

– Жалко Балу… Крутой чел.

Кястас снова кивнул.

– Я отдал материалы в лабораторию.

– Понятно, – уже без замедлений отозвался AWP. – Кофе?

Кястас, не сдержавшись, плюнул на пол. Он всегда был эмоциональным, Кость. Добрым, справедливым, эмоциональным.

– Ромка! Серьёзно! Это всё, что ты можешь сказать? «Кофе»?

Добрый. Справедливый. Очень правильный. Стоя спиной к другу, Ромас грустно улыбнулся. Взял бумажные полотенца и, согнувшись перед Кястасом, вытер пол.

– Вот мне так себя вести не стоит: ни плеваться на пороге хаты, ни на колени перед людьми вставать. Видишь, я подкован. Я всё знаю. Я готов, – поднявшись, AWP не удержался и подмигнул Кости. – Кофе?

– Хорошо, – после долгой паузы отозвался Потёмкинас. – Кофе.

Под распространяющиеся по гаражу звуки летних танцевальных хитов Ромас проводил финальные операции у кофемашины. Наконец, на третьей, начиная с прихода гостя, песне, протянул Кястасу кружку:

– На! С этой машиной возни, конечно, хватает, но результат того стоит!

Кястас принял кружку из рук Мунтялиса и тут же поставил её на стол.