Аполлоша

Он посетил ванну, где слегка смочил волосы для правдоподобия, набросил халат и снова приник к глазку, в котором хорошенькая Валентина смотрелась все так же привлекательно и мирно с бумажками в руках.

– Ну что?

– Никто не открывает. А вы не знаете, когда их застать?

Он снял цепочку, провернул «собачку» замка и отворил дверь. «Прошу вас!» – Игнат галантным жестом предложил даме пройти, изобразив улыбку, с помощью которой совсем еще недавно, лет двадцать назад, представительный военный музыкант прельщал трепетные женские сердца.

Дама поблагодарила, вошла и, мило улыбаясь, направила фломастер прямо ему в лицо. Глаза обожгло, точно в каждый воткнули горящий фитиль. Крик захлебнулся, застрял где-то в недрах горла, перехваченный на выдохе. Он не мог уже видеть вообще, а конкретно – мужчину крепкого сложения, быстро проскользнувшего в проем. Тот резким, выверенным ударом ребра ладони вырубил хозяина и помог ему не упасть – сползти на пол в прихожей без сознания. И тотчас в компании с девицей двинулся прямиком в спальню, к гардеробу. Безуспешно переворошили его. Далее, натянув кожаные перчатки, быстро, но методично осмотрели все ящики и закутки квартиры, промяли кресла и подняли сиденье дивана, заглянули даже в сливной бачок. С помощью лестницы мужчина, наглотавшись пыли, обследовал антресоль, аккуратно выглянул на узкий, старым чугунным узором огороженный балкончик и убедился, что ржав и пуст.

– Так, действуем по второму варианту, – решительно заявил он. Дама набрала номер на мобильном. Через двадцать секунд доктор Фасольев, лысый человек с остренькой лисьей мордой и маленьким чемоданчиком в руке, вышел из синей «ауди» и, оглядевшись, вошел в подъезд.

Доктор Фасольев поднялся на один лестничный пролет. Он не услышал мягких шагов-прыжков сзади. Он получил удар по черепу тяжелым предметом, каковой предмет представлял собою огромный кулак, упакованный в перчатку. Здоровяк в белом медицинском халате поверх куртки защитного цвета и в белой шапочке быстро сволок Фасольева вниз, где с помощью лопоухого напарника, тоже в медицинской униформе, запихнул безвольное тело в углубление под лестничный пролет, рядом с задраенной металлической дверью в подвал. Чемоданчик был мгновенно вскрыт массивным лезвием ножа, и содержимое его оценено по достоинству, хотя и вряд ли адекватно. Затем эскулапы пружинно и стремительно взбежали на третий этаж, натянули медицинские маски и притаились по обеим сторонам двери, плотно прижавшись к стене. Один надавил кнопку звонка. Его расчет был хладнокровен и верен.

Ожидавший прихода Фасольева тип с хорошо поставленным ударом кивнул «борцу за экологию Акишиной», и та, даже не глянув в глазок (какая беспечность!) открыла дверь.

С дамой поступили так же негалантно, как с Фасольевым, а на ее подельника направлен был пистолет. Тот счел за благо поднять руки, в других обстоятельствах способные сломать кому угодно что угодно. Второй, безоружный доктор, на вид не менее мощный и опасный, придвинулся на расстояние удара и продемонстрировал свой уровень владения карате. Жертва рухнула, задев локтем небольшую вазу на полочке. Та грохнулась, но коврик для ног приглушил звук. Теперь без сознания в квартире находились уже трое, включая Игната.

Здоровяк пощупал Игнатов пульс, удовлетворенно хмыкнул «живой» и стал энергично приводить в чувство хозяина квартиры, шлепая по щекам – впрочем, вполне безуспешно.

– На хрена? – удивился Лопоухий. – Надо брать и сматываться.

– Э нет! Ему надо впарить легенду сразу, пока он в полуотключке. Так лучше запечатлеется в подкорке, понял? Все на доверии, иначе можем нарваться на глухаря.

– Не расколется?

– Кто его знает, может, он партизан Железняк? И вообще, всегда надо по-мирному начинать.

– То-то мы ласково так с этими…

– Ладно, к делу. Мы аптечку не предусмотрели, козлы!

«Каратист» ринулся на кухню в поисках аптечки, но наткнулся на початую бутылку коньяка. Осененный смелой идеей, он вернулся и с помощью коллеги влил живительной жидкости в насильно разверстую пасть.

Чудо воскрешения большого русского человека свершилось. Игнат закашлялся, трудно всосал порцию воздуха, за ним последовало еще несколько глотков спиртного, уже более осознанных, и, наконец, наступило прозрение.

Лучше бы не наступало! Картина, представшая пред туманным взором Оболонского, вызвала острейшее желание очнуться и сбросить этот жуткий морок. Но суровая реальность заговорила вдруг утешающе спокойным голосом доктора, только что заботливо поившего правильным лекарством.

– Игнатий Васильевич, как вы себя чувствуете, вам лучше?

Игнат кивнул, морщась от боли в шее, и ужас при виде распластавшихся в прихожей тел на мгновение отступил.

– Игнатий Васильевич, возьмите себя в руки, все позади, опасность миновала, – продолжил «терапевт» в маске, почти ласково потрепав его по щеке. – Мы подоспели вовремя.

Второй, тоже в белой маске, голосом грубоватым, но приятно доброжелательным подхватил: – Да, повезло вам, уважаемый. Еще несколько минут, и…