Аполлон

Зарождался рассвет, хмурый, ненастный. Хлопья тяжелого снега пополам с водой резко ухудшили видимость, однако Аполлон, погруженный в хаос новых впечатлений, забыл включить инфравидение. Это и сыграло роковую роль в последующих событиях. Но можно ли судить робота строго? Ведь только в будущем ему предстояло приобрести все необходимые навыки. А весь предыдущий день, а затем и всю ночь до рассвета он бродил по пробуждающейся весенней земле, познавал ее красоту, чутко ловил пение птиц и первое движение древесных токов.

Впереди блеснул узкий клинок какого-то наземного плоского сооружения. Проламывая узкий ледок, к рассвету снова затянувший лужи, любопытствующий Аполлон подошел поближе. Это было нечто вроде путепровода. Узкая полоса, вогнутая на манер желоба. Детекторы робота определили наличие мощного электромагнитного поля вдоль сооружения. Гладкий серебристый материал, которым была покрыта внутренняя поверхность желоба, припахивал гарью.

Аполлон низко наклонился над желобом, и вдруг сбоку мелькнула какая-то тень, и сильный толчок отбросил его в сторону.

Спустя мгновение вдоль желоба, не касаясь его, со змеиным шипением пронеслась темная масса обтекаемой формы.

Когда Аполлон пришел в себя после краткого забытья, он увидел лежащего рядом с желобом мальчика. Глаза его были закрыты. Робот осторожно потрогал человека. Мальчик застонал и открыл глаза. Аполлона поразил их цвет — они были синими-синими и казались бездонными, как лесное озеро, которое он видел в каком-то сферофильме.

— Аполлон… — прошептал бледными губами незнакомец, делая безуспешную попытку привстать.

— Ты знаешь меня? — удивился белковый.

— Кто же про тебя не знает в Зеленом городке? — слабо улыбнулся мальчик.

— А что сейчас произошло?

— Ты чуть не погиб. Хорошо, что я успел столкнуть тебя с пути.

Робот успел рассмотреть юного землянина: одетый в красный спортивный костюм, он лежал навзничь, как-то неестественно подвернув ногу. Каждый раз, когда он шевелился, лицо его кривилось от боли.

— Что с тобой? — спросил белковый, уже догадываясь об истине.

— Грузовой контейнер задел: я не успел отскочить…

— Куда тебя отнести, юный человек? — мгновенно спросил Аполлон, отчетливо понимая, что если теперь не помчится в биоцентр, то уже не успеет возвратиться вовремя.

Мальчик подумал. Синие глаза его потемнели, как море перед грозой.

— Ты все равно не справишься, — решил он, глядя на темную покачивающуюся фигуру, которая башней нависла над ним. — Делай свои дела. У тебя ведь сейчас решающее испытание, да?

— А ты как?

— Я нажму кнопку биосвязи, и ко мне прилетит экстренная медицинская помощь. Ступай, ступай.

— Как тебя зовут? — спросил Аполлон.

— Николай Искра, — прошептал мальчик.

Удалившись на сотню шагов, вернее, прыжков, Аполлон заметил высоко вдали орнитоптер, который спешил к месту несчастья.

Да, несчастья…

Много лет спустя Аполлон узнал, что у мальчика, который спас ему жизнь, оказался поврежденным позвоночник. Он не мог пойти в звездные капитаны, о чем прежде мечтал, и стал конструктором биокибернетических систем, как Иван Михайлович Карпоносов.

Глава шестая ПОДВИГ

Когда созреют гроздья звезд,

Расправит плечи Млечный мост.

И тишь падет росою жадной,

И подвига настанет срок.

И августовский ветерок

Повеет ласкою прохладной

Тогда раскроется душа,

Читай ее, листай страницы!

И из небесного ковша

Тебе захочется напиться.

Неслышно подступала осень, а с нею и школьная пора. По утрам бывало зябко, хотя днем солнце разыгрывалось почти как летом.

Аполлона было не узнать. Сумев с неимоверными усилиями восстановить свою память, он даже внешне изменился. Перестал сутулиться, тверже ступал по земле, движения стали более ловкими и быстрыми.

Посоветовавшись с приезжими археологами и музейными работниками из Москвы, которые приехали исследовать находки, сделанные при деконструкции гавани, начальник порта рискнул поручить Аполлону ответственное задание: возглавить группу по восстановлению триремы — древнего корабля, обломки которого также были обнаружены.

Теперь Аполлон то пропадал в библиотеке, где копался в пыльных фолиантах по древней истории, то в информации, но больше всего времени он проводил, конечно, в пакгаузе, где с утра до ночи возились его добровольные помощники — люди и роботы. Там же, посреди пакгауза, на специально сооруженных стапелях, медленно, но верно росло сооружение, день ото дня все более напоминавшее по контурам старинный весельный корабль.

С восстановлением памяти логическое мышление робота вновь обрело ясность и он перестал преследовать своим вниманием и навязчивыми заботами Колю Искру. И все же Аполлон не мог отделаться от какого-то щемящего чувства к этому сорванцу. В этом причудливом чувстве смешались и смутная вина, и благодарность, и горячее желание защитить, спасти от неведомой опасности…