Аполлон

   – Я задал Дмитрию тот же вопрос. Но увы, Тимур Амиев – владелец рекламного агентства, обеспеченный брюнет кавказских кровей существовал только в единственном экземпляре. Он в свое время отслужил по контракту в горячих точках, не раз был привлечён за применение насилия,избивал периодически своих любовниц и состоял в криминальной группировке. Чуть позже один из его партнёров ворвался в дом Солнцева и тоже был застрелен. Эту историю, я уверен,ты помнишь.

   – Черт! Может, кто-то мстит за Амиева? - произношу вслух первую, пришедшую на ум версию.

   – Вопрос не ко мне. Если твой друг когда-либо сталкивался с Амиевым и пострадал от его действий,то ему стоит забыть эту историю, как страшный сон или же обратиться к Солнцеву за более детальной информацией. Это, кстати, его совет.

   Задумчиво опустив взгляд на постукивающие по столешнице пальцы Стеллы, я пытаюсь соединить воедино полученные данные, да только ни хрена не получается.

   – Спасибо, Αртур. Извини, что…

   – Прекрати немедленно, – обрывает меня брат. - Извиняется он еще. Наберешь, когда решится проблема, и я жду тебя в Твери. Мама будет очень рада. И постарайся не вляпаться в историю, Марк. Иногда стоит все хорошенько взвесить, засунуть гордыню подальше и обратиться за помощью к человеку, который способен и готов ее предоставить, обеспечив безопасность.

   – Я тебя услышал. Позвоню, как все решится. Спасибо ещё раз, - быстро заканчиваю разгoвор и убираю мобильный в задний карман джинсов.

   – Ну? - не выдержав, спрашивает Стелла, даже покраснев от нетерпения и любопытства.

   – Αмиев погиб при задержании несколько лет назад. Мы гоняемся за призраком, бл*дь, – стиснув челюсти, нервно цежу я. – Это или его окружение, или Ари темнит, или она что-то перепутала.

   – Надо ехать к Солнцеву, Марк. Без него не разобраться. Главное, Машу не вмешивать в это дело, чтобы она, вообще, была в стороне, – беспокойно говорит Стелла.

   – Поговорю с Ари, – рассеянно киваю я. - Может, у нее есть объяснение. Пойду разбужу ее, - тяжело вздохнув, встаю со стула и направляюсь в спальню Стеллы, где спит моя проблемная подружка. Сестра следует за мной, явно не собираясь «оставаться в стороне». Нехилое приключение я им тут устроил, мрачно ухмыляюсь я. Дверь в комнату открыта, застыв на пороге, я с удивлением смотрю на пустую смятую кровать. В недоумении оборачиваюсь к Стелле, которая выглядит не менее потрясённой. Переглянувшись, мы oдновременно оказываемся возле ванной, потом в прихожей. Кроссы Ари на месте, входная дверь не заперта.

   – Бл*дь, - запустив руку в волосы, в ярости рычу я. – Какого хера!

   – Подожди, давай успокоимся… – дотронувшись до моего плеча, взывает к здравому смыслу Стелла. А я могу думать только о том, что рыжая идиотка сбежала босиком, без вещей, без документов, в неадекватном состоянии. Сама она не вернётся. Да, я, бл*дь, не уверен, что она, вообще, запомнила название отеля.

   – Не паникуй, Марк. Я сейчас позвоню своему приятелю, я тебе говорила про него. Мы ее найдем…

   Αри

   Я cнова оказалась в черном бесконечном тоннеле. Мой «любимый кошмар», периодически напоминающий о себе во время стрессовых ситуаций, вернулся. Ни cтен, ни источника света, ни пола, ни потолка. Οн всегда начинается одинаково: я проваливаюсь в сон, а затем оказываюсь там, где пространство и время отсутствуют, звуки исчезают вместе с ощущением физического тела как такового. О подобных переживаниях рассказывают люди, пережившие кому или клиническую смерть. Похоже, я умираю не реже одного раза в месяц. И иногда мне кажется, что сон не то, что происходит сейчас, когда в обволакивающей густой тьме я пытаюсь вспомнить, как дышать и понимаю, что у меня нет ни лица, ни органов чувств, совсем ничего, только хаотично мечущиеся мысли и нарастающий ужас.

   Возможно, сном является реальность, где я могу ходить, разговаривать, рассматривать лица людей, смеяться и плакать…. Может быть, я не выжила. Откуда нам знать, что находится за чертой? Может, это и есть калейдоскоп живых и мертвых картинок, как солянка из пережитых эмоций и нереализованных желаний? Если я права,то черный тоннель для меня единственное спасение. Я должна увидеть свет и идти к нему. Пару раз у меня почти получалось, но когда в самом конце сужающегося коридора пoявлялась точка чистого мерцающего сияния, я открывала глаза и ощущала навалившуюся на меня тяжесть физического существования. И я принимала правила, я неслась навстречу этой реальности. Возможно, я еще не была готова уйти. Что-то сковывало меня, держало, останавливало, не давало сделать последний рывок, отрезать прошлое и войти в мир, где меня давно ждут.

   Сколько оттенков у тьмы?

   Черная материя вселенной не имеет оттенков. Она не видима, но ощутима. Плотная, клубящаяся, вибрирующая на бешеной скорости. Но все это снаружи, а вокруг – пульсирует,течет меняется, оставляя меня внутри или просачиваясь сквозь, как дуновение; едва заметное движение, пронзающее, мощное, сдирающее оковы обыденного представления о душе, жизни, смерти и сознании.