Аполлон

   – Начиная с фильма, в котором ты сыграл свою едиңственную роль, сценарии для Мейна пишет человек, чье имя никогда не появится в титрах или средствах массовой информации.

   – Роберт утверждает, что он автор сценариев к своим фильмам, - упрямо повторяю, недоверчиво рассматривая порозовевшее от волнения лицо.

   – Конечно, он утверждает. Кто откажется от лавров гениального режиссера и сценариста? – ухмыляется Ари и толкает меня, пытаясь освободить руку. – Мне больно.

   – Мне плевать. - рявкаю я грубо, сжимая еще сильнее. - Кто?

   Ари понимает, о чем я спрашиваю. Поджимает губы, но не отводит взгляд.

   – Мы уезжаем завтра, – едва слышно произносит охрипшим голосом. – Она тоже не сможет тебе помочь. Ее права на текст заканчиваются в тот момент, когда она передает его Роберту.

   – Она? Кто, бл*дь, она такая?

   – Не важно. Бессмысленно искать виноватых…

   – У нее нет и не было никаких прав на мою рукопись. Яснo? Именно это я и собираюсь доказать. Мне нужно имя. Говори, - резко по слогам говорю я, до хруста сдавливая запястье девушки. Ахнув, она морщиться, в глазах вспыхивает боль, но я не собираюсь ее щадить. Мне нужна гребаная правда.

   – Каролин Симон, – выдыхает Ари, и я потрясенно отпускаю ее. Что за бессмысленный бред? В памяти всплывает пара дизайнерских туфелек в коридоре небольшой уютной девчачьей квартирки. И это, бл*дь, вся известная мне информация о Каролин Симон, кроме той, что они с Ари живут вместе.

   – Твоя соседка? – изумлённо cпрашиваю я. И Ариана кивает, бросая на меня затравленный взгляд.

   – Она не соседка. Квартира принадлежит Кэр, но даже не в этом дело…

   – Меня не интересуют подробности, - грубо обрываю я и решительно добавляю. - Мы едем к ней. Сейчас.

   – Я не могу, – отчаянно простонала Ари, мотая головой. Я сгребаю ее в охапку, игнорируя вялые попытки к сопротивлению и возмущенные возгласы, волоку за собой.

   – Я могу. И знаю. Куда ехать.

***

На этот раз, консьерж нас не останавливает, лишь провожает удивленным любопытным взглядом до лифта. Ари пихает меня локтем,и я отпускаю ее только, когда двери зеркальной кабинки закрываются за нами.

   – Οна не станет говорить с тобой! Все это бессмысленно, Красавин. Ты теряешь время, – голубые глаза неистово сверкают, отражаясь в многочисленных зеркалах. При ярком свете я замечаю еще одну ссадину на щеке, уже подсохшую, и на шее тоже. Нехило полетала, девочка. Сколько раз я говорил Αри, что в нестабильном эмоциональном состоянии скорость ей противопоказана. Она теряет концентрацию, осторожность. Я уже видел, как это происходит. В первый раз все закончилось сломанными ребрами, сейчас ссадинами, а завтра… завтра она может разбиться насмерть. Я очень хорошо запомнил каково это – когда трещат и ломаются твои кости, а невыносимая боль разрывает каждую мышцу и все атомы тела. Я подыхал не от полученных травм, а от болевого шока, который получил, и даже под мощными препаратами, концентрация моих физических мучений не очень сильно снизилась . Я восстанавливался очень долго. Один. В течение года. Именно в клинике по реабилитации я встретил Моник Лоран, сумасшедшую художницу с маниакально-депрессивным расстройством и бурным воображением. В сценарии Мейна или, как выяснилось, Каролин Симон Моник выделена небольшая, но яркая роль. Уверен, что ее муж и дети не обрадуются, когда фильм выйдет на экраны. И Ари сколько угодно может давить на то, что изменены имена и места событий. Это херня. Все эти люди, о которых я писал, не идиоты. Они знают, кто я, и сложить дважды два для них не составит большого труда.

   – Слышишь, что я говорю, Марк? - повышая голос, повторяет Ари. – Ты теряешь время. Мы улетаем утром, осталось всего пару часов.

   – Ни ты ни, ни твоя подружка никуда не улетите, пока мы не поговорим. Понятно выражаюсь? – ңевозмутимо произношу я. Двери лифта открываются,и я небрежно выталкиваю Ари в коридор. - Шевелись. Надеюсь, ключи не потеряла?

   – Повежливей, красавчик, - возмущается девушка, снимая с плеч кожаный рюкзак. Как ни странно, но на нем ни царапины. Порывшись в карманах, она извлекает карту-ключ, как раз в тот момент, когда мы оказываемся напротив нужной нам двери. – Послушай, может, проще решить этот вопрос с Мейном лично? – повернувшись ко мне лицом, говорит Ари. Я выхватываю ключ из ее рук и прислоняю к замку. Раздается характерный щелчок.

   – Непременно, но после того, как выясню какого хрена надо от меня твоей подруге, – бесстрастно и непоколебимо сообщаю я.

   – Она мне не подруга. Мы просто живем вместе, – раздражено возражает Ариана,и я бесцеремонно заталкиваю ее в квартиру, после чего закрываю за нами дверь. В коридоре автоматически вспыхивает свет. С тoго момента, как я был здесь, ничего не изменилось. Только туфли другие, и количество сумочек прибавилось на полке с аксессуарами. У этой Симон фетиш на дизайнерские штучки.

   – Где ее комната? – требовательно спрашиваю я. Ари, сжавшись под моим решительным испепеляющим взглядом, короткими шажками ведет меня через небольшую уютную гостиную к закрытой двери.