Аполлион (ЛП)

Я хотела снова засмеяться, но остановилась и прижалась щекой к своим коленям.

— Я была… ох, я была сплошным наказанием. Я знаю. Большую часть времени это было нарочно.

— Я знаю.

Это все, что он сказал.

— Правда?

Маркус кивнул.

— Ты как ребенок.

— Я не ребенок.

Уголки его губ поднялись.

— Ты, как и любой ребенок, искала место, куда могла бы вписаться. Полукровкам особенно трудно сделать это. Многие из вас приходят из неблагополучных семей, либо вовсе не имеют семьи. Среда, в которой ты выросла, была жестокой и агрессивной. Я так много видел…

Он слегка покачал головой.

— Так или иначе, ты все же была другой.

Я посмотрела и задала вопрос.

— Почему?

— Для начала, ты моя племянница.

— Ух.

Я моргнула, ослабив хватку на ногах.

— Я удивлена, что это не из-за того, что я Аполлион.

Глаза Маркуса встретились с моими.

— Это никогда не было ни первым, ни вторым или даже третьим. Ты моя племянница. Ты дочь моей сестры. И ты так сильно на нее похожа…

Он выдохнул через нос и его челюсти сжались.

— Ты так сильно похожа на нее, что, когда ты вернулась в Ковенант… и даже сейчас, мне трудно смотреть на тебя и не видеть мою сестру.

Что-то… что-то вызвало смятение в моей груди. Маркус никогда не был так открыт со мной. Казалось, по крайней мере, для меня, что я скорее буду танцевать вальс с демоном, чем он заговорит со мной о моей матери, но вот он говорит.

Святой демон, мы делали это.

Мое дыхание было хриплым.

— Ты очень любил мою маму.

— Рейчел была моей маленькой сестренкой и я… я очень ее любил.

Он закрыл глаза.

— Рейчел была полна жизни — трепещущей. Мы были противоположностями. Она привлекала к себе людей толпами, а я, в основном, отталкивал их.

Уголки моих губ поднялись.

— Она была единственным человеком, который мог заставить меня успокоиться.

Внезапно он выпрямился, опуская руки на колени.

— Когда ты была очень маленькой, она приводила тебя в мой дом, и, если ты вела себя хорошо, что так несвойственно для тебя, она давала тебе мороженое.

Он печально улыбнулся.

— Ты была такой маленькой, но, боги, я уже тогда знал, что ты будешь выглядеть как она, кроме глаз…

Порывшись в памяти, я обнаружила, что ничего не могу вспомнить о том времени, пока я была маленькой девочкой, только несколько визитов, когда я стала постарше, но они были холодными и безразличными. Маркус был таким же, как и все чистокровные.

— Она всегда утверждала, что твой отец был смертным, но один Страж всегда был рядом с ней, он всегда следовал за вами.

— Что?

Моя голова трещала.

Маркус сосредоточился на чем-то, чего я не могла понять.

— Ты была слишком молода, Александрия, чтобы помнить своего отца.

Мир остановился, когда я услышала, как Маркус упомянул моего отца.

— Ты была просто ребенком. Твоя мать не так много могла себе позволить, когда выходила на улицу без Александра, он всегда был не далеко, особенно, если она была с тобой. Оглядываясь назад, я думаю, это казалось очевидным, Стражи и Охрана всегда были рядом. Они вместе появлялись в Ковенанте в течение двух лет у меня за спиной. Я думал они просто друзья. Хотя, думаю, в глубине души я не мог в это поверить. Каждый раз, глядя на тебя, я видел падение моей сестры.

Мои глаза расширились.

— Ох.

— Да, — вздохнул он.

— Звучит ужасно, но ты как никто другой знаешь, что случается при скрещивании полукровки и чистокровного. Я был так зол на мою сестру за то, что она поставила себя в такое положение и родила ребенка.

Маркус сделал паузу, задумавшись.

— Весь гнев я направил на тебя. Это было неправильно.

У свиней официально выросли крылья, и они летали вместе с самолетами. Вместо того чтобы прыгать вокруг, указывая на то, что он признал, что действовал как Генерал Дуче, я сосредоточилась на чем-то еще. Иногда я поражалась собственной зрелости.

— Ты… ты знал моего отца лично?

Он сжал губы.

— Я тренировался с ним, прежде чем решил заняться политикой. Он был чертовски хорошим стражем. Как ты.

Я вытаращила глаза. Однажды, услышав что-то подобное, я получила бы удовольствие, но это не был комплимент, который льстил мне; я уже услышала, что мой отец был чертовски хорошим стражем.

— Я думаю, что твоя мать надеялась, что она ни с кем не образует пару. У меня не было. Также и у Лаадан. Но когда твоя мать образовала пару с Люцианом, Александр… ты имеешь представление, если ты знаешь мужчин в форме.

Я снова не знала, что сказать.

— Он ничего не мог сделать, кроме как отойти в сторону и позволить женщине, которую он любил выйти замуж за кого-то еще. Он жил с тем, что кто-то другой растил его ребенка.

Маркус прочистил горло.

— И я уверен, Александр знал, что Люциан не был добр с тобой, но он ничего не мог сделать. Выступив вперед, он поставил бы под угрозу твою мать и тебя. Он был несчастен.

Мои мускулы напряглись и расслабились одновременно.

— Что произошло? Как он, в конце концов, стал слугой?

Маркус посмотрел мне в лицо.

— Когда тебе было три года, Александр исчез. Это часто случалось. Нам сказали, что его убил демон.

Я покачала головой, нахмурив брови.

— Как же вы не знали, где он был? Он был в Катскиллс, под ногтем Телли.