Апокрифы Чеченской войны

Вклинившись в тесные ряды торчащих из земли сухих палок, я начинал рубить их налево и направо своим деревянным мечом. В моем воображении поле сухостоя было полчищем вражеских войск, а я — древним богатырем. Я рубил, рубил и двигался все дальше, все глубже во вражеские построения. Пока, обессилев, не падал на темно-коричневую землю. На моей одежде, как кровавые раны, алели гроздья колючек. Я лежал и смотрел в серое небо. Ветер колыхал сухостой.

И мне казалось, что я слышу… Топот коней, шум огромного войска. Чужую непонятную речь. Они снова пришли, орды. И мне казалось, что я помню. Я снова взял свой меч и вышел в поле, один против тысячи.

И снова убит.

XII

А в Петербург пришла весна…

На улицах лужи, грязь. Зато в небе — теплое солнышко. Да, в мире еще есть солнышко, и оно не просто белое пятно вверху, как это было зимой. От него идет жар, как от деревенской печки.

Наверное, надо бродить по переулкам и дворам, вдыхать запахи оттаивающих помоек, слушать по-весеннему громкий вороний грай. Я делал это в прошлых жизнях и, может, буду делать в следующей.

В этой я сижу в старом доме. Я смотрю в мерцающее сияние монитора. Иногда я читаю книги — книги по истории, книги о давно ушедших временах. Это нелепо. Сейчас все по-другому. Все совершенно иначе. Сейчас все совершенно иначе.

…И была страна Сим Сим к северу от Великих гор. Ее населяли люди, которые возделывали землю и ковали металл. В большом городе посередине страны Сим Сим были узорные стены и высокие башни. Жители Сим Сима никогда ни на кого не нападали, ни с кем не начинали войны.

Но нападали на них. Страна Сим Сим занимала место ворот между севером и югом, и завоеватели с каждой из сторон стремились пройти их. Александр Двурогий, Хромой Тимур, хан Батый… Гордые жители Сим Сима не принимали подданства империй, выходили на бой с их огромными армиями. И погибали в боях.

Сим Сим пустел… Остатки его народа прятались в горах. Проходили века, и они возвращались к родной земле, но новый завоеватель опять уничтожал непокорных.

Есть древняя песня о Башне Птичье Крыло… Хромой Тимур, великий завоеватель, был так обозлен сопротивлением маленького народа, что отправил карательную экспедицию в горы. Всех, кого воины Тимура находили в горах, они сбрасывали с высоких скал. Так повелел Тимур, ибо хороший чеченец — мирный чеченец, а мирный чеченец — это мертвый чеченец.

Три раза воины Сим Сима выходили сражаться с армией Золотой Орды. Их предали все союзники, купленные татарскими ханами. Но только когда не осталось в живых ни одного воина, смогли ордынцы пройти ворота на север, напасть на Русь. Прошли годы. Матери выкормили детей, и раньше, чем отросли их бороды, они подняли восстание против ханского владычества.

Подавлять восстание непокорных чеченцев хан назначил своих верных вассалов — русских князей. И князья с дружинами поспешили помочь татарам расправиться с теми, кто до последнего дыхания стоял на рубеже, заслоняя Русь и Европу от орды. Так русские пришли в страну Сим Сим в первый раз. Они жгли села и убивали жителей — и мужчин, и женщин, и детей и стариков. Хороший чеченец — мертвый чеченец. Они помогли татарам, хан был ими доволен. Благодарность свою он выразил по-своему. Вскоре один из русских князей, приехавших в Сим Сим, где была летняя ставка ордынцев, с данью, был обесчещен и убит.

После распада Золотой Орды на ее развалинах образовалось несколько ханств, продолживших традиции этой самой жестокой, дикой и варварской империи за всю историю человечества. Одно из них, ведомое своими раскосыми вождями, просуществовало до наших дней. Московский каганат, Нефтяная Орда.

XIII

Когда же закончится эта книга? Я устал, почему, зачем, кто пишет все новые и новые листы? Они сказали: война кончилась. Почему же эта книга еще пишет, пишет себя сама, дальше и дальше?

Рано утром над полями Ичкерии густой молочный туман. В нем мычание коров отдавалось мягким, как будто завернутым в войлок эхом. И выстрел снайпера тоже прозвучал, как хлопок по ковру, из которого старательная невестка выбивает пыль.

Разет была старательной невесткой. У нее хватало хлопот. Из четырех детей Разет двое — еще грудные. И свекровь уже стара, не та, что раньше. И муж, у которого любимая жена умирала на руках, он похоронил вместе с ней само желание жить. Поэтому соседи сказали: бедные дети, как они теперь? Люди умирают, к этому все привыкли. Людей убивают русские. Здесь к этому привыкли. А вот дети — их же не убили. Если бы убили — никто бы не удивился. Русские всех убивают. А пока не убили — как же им жить, без мамы?

А ведь она просто вышла отогнать коров на пастбище. Она каждое утро это делала. Но в то утро у снайпера было недостаточно анаши. Или, может, у него ногу натерло. В общем, у него было плохое настроение. И он решил кого-нибудь убить.

А чеченцы — они все оборотни. Да, днем они притворяются мирными людьми. Но ночью каждый чеченец превращается в волка и идет убивать русских. Он отрезает русскому голову и пьет его кровь. Поэтому надо убивать всех чеченцев — и мирных тоже. Мирный чеченец — мертвый чеченец.