Апокриф Блокады

Дарья Власьевна, соседка по квартире,
Сядем, побеседуем вдвоем.
Знаешь, будем говорить о мире,
О желанном мире, о своем.

Вот мы прожили почти полгода,
Полтораста суток длится бой.
Тяжелы страдания народа —
Наши, Дарья Власьевна, с тобой.

О, ночное воющее небо,
Дрожь земли, обвал невдалеке,
Бедный ленинградский ломтик хлеба —
Он почти не весит на руке…

Для того чтоб жить в кольце блокады,
Ежедневно смертный слышать свист —
Сколько силы нам, соседка, надо,
Сколько ненависти и любви…

Столько, что минутами в смятенье
Ты сама себя не узнаешь:
— Вынесу ли? Хватит ли терпенья?
— Вынесешь. Дотерпишь. Доживешь.

Дарья Власьевна, еще немного,
День придет — над нашей головой
Пролетит последняя тревога
И последний прозвучит отбой.

И какой далекой, давней-давней
Нам с тобой покажется война
В миг, когда толкнем рукою ставни,
Сдернем шторы черные с окна.

Пусть жилище светится и дышит,
Полнится покоем и весной…
Плачьте тише, смейтесь тише, тише,
Будем наслаждаться тишиной.

Будем свежий хлеб ломать руками,
Темно-золотистый и ржаной.
Медленными, крупными глотками
Будем пить румяное вино.

А тебе — да ведь тебе ж поставят
Памятник на площади большой.
Нержавеющей, бессмертной сталью
Облик твой запечатлят простой.

Вот такой же: исхудавшей, смелой,
В наскоро повязанном платке,
Вот такой, когда под артобстрелом
Ты идешь с кошелкою в руке.

Дарья Власьевна, твоею силой
Будет вся земля обновлена.
Этой силе имя есть — Россия.
Стой же и мужайся, как она!

Представьте. Нет света, нет тепла, нет воды, самый разгар голодного мора, а из круглосуточно работающего приемника домашней радиоточки (который запрещено отключать специальным приказом властей) неотвязно льется в уши жильцов боевая пропаганда. Знаете, как оно называется на современном языке? "Этих — можно и телевизором кормить!" Такие дела… При этом, для уважаемых, культурных, имеющих правильные должности и знакомства людей, в том же самом блокадном городе, всю войну (!), работали в своем обычном режиме "Елиссеевские магазины". Вход — по спецпропускам, любые товары — по довоенным ценам… А ещё — спецраспределители, спецрестораны, спецсанатории… Не считая нагло действующего "черного рынка". Ослабленную моральными страданиями творческую элиту Ленинграда требовалось, как следует кормить и полноценно обеспечивать. Для пущего вдохновения… Что бы умирающие люди ей верили. До своего последнего вздоха… Сами догадайтесь, как относилась лицедействующая богема к организаторам этого "пира во время чумы"? Правильно… По холуйски. Сочиняла о своих благодетелях похабщину… Товарищ Жданов тоже удостоился… Его личная цена за поддержание "идеологически правильной атмосферы" на подведомственной территории. Ох, не зря в стародавние времена актеров хоронили за оградой кладбища…