Апокриф Блокады

Когда мужики вот так друг на друга зыркают, лучшая тактика — не отсвечивать. Тем более что проклятая субординация не дает морального права вмешиваться в ссору ни одному из сидящих за столом военных, а на гражданских лиц — надежда плохая… Интеллигенты, в худшем смысле этого слова… И чего они взбесились?

— Андрей! — впервые Радек назвал Смирнова просто по имени, — Не хулигань… Ты ведь понял, о чем речь?

— Сколько можно одним и тем же в нос тыкать?! — наполовину примирительно, наполовину сердито гудит под нос полковник, — Мне эти ваши подковырки уже вот где! — выразительно чиркает ребром ладони по горлу.

— У нас сегодня академическая дискуссия, — таким тоном преподаватель обычно отчитывает хронического "троечника", — Я отлично знаю, что за право надеть погоны старших офицеров вас заставили присягать по второму разу… После "Служу Советскому Союзу!", формулировка "Служу России", на мой взгляд — "не звучит". Но, выбор ваш и сделан добровольно… Я всё понимаю — уж очень хотелось стать начальником… Поэтому, разговор — об идейной метаморфозе правящей партии, и её членов, в твоем лице. Попробуй, хоть раз, непредвзято задуматься о том, что сам сейчас произнес… Оно по настоящему важно!

— Нечего подводить идеологическую базу под бардак, который вы здесь развели! — полковник всё ещё злится, — Сами творят, что хотят и солдат с панталыку сбивают… А те теперь думают, что так и надо! — ага, по всей видимости авантюра с добычей нерпы не случайно пришлась на выходной. Задумку до последнего момента держали в секрете от командования, опасаясь запрета…

— Это не я, — теперь улыбочка у профессора самая обычная, снисходительная, — а лично дедушка Ленин…

— Вы вообще о чем? — как приглашенной со стороны гостье, уместное недоумение мне простительно.

— Ах, Галина, — после хамоватого Ахинеева, Радек — сама деликатность, — Простите за безобразную сцену, но теперь вы представляете, в чем состоит главный вопрос момента. Бородатые основоположники доказывали, что он — "о собственности". И в корне ошибались… Для стран с "недостаточным прибавочным продуктом", как в случае России, это всегда — "вопрос о власти". У нас тут просто нет сколько-нибудь заметной собственности!

— Ну, и нормально. Постиндустриальная экономика — преимущественно информационная. Энергия и знания…

— Замечательная мысль! — она и не моя. Вырвалось… От наших "космонавтов" ещё не такого нахватаешься.

— Не согласен! — убедившись, что обстановка разрядилась, один из военных поспешил на помощь своему начальнику, — В описанном случае, главным объектом собственности становятся средства производства. Люди.

— Браво! Теперь осталось только выяснить, кто они? Наши товарищи по несчастью или говорящий скот? — от последней реплики Радека полковник заметно дергает лицом и нервно прикусывает нижнюю губу. Так-так…

— Мне кажется, последний вопрос не стоит… — на мой взгляд, господ "элитариев" начинает заносить. В штабном "модуле" вполне может оказаться "прослушка"… Пора их одернуть.

— Вот именно, — доселе молчавший мужчина с обветренной физиономией вмешался в разговор, — Поверьте связисту, хана старому порядку настала в тот момент, когда всем "инженерам" и "научникам" раздали рации, наравне с солдатами. Хорошее образование и беспроводная "одноранговая сеть", в условиях свободного общения, убивают пирамиду власти быстрее и надежнее, чем революция… Структура общества на глазах становится совершенно "плоской"… Нравится нам такое положение, или нет… — виновато повернулся в сторону угрюмого Смирнова, — Момент упущен. Партийной диктатуре не на чем паразитировать. Кстати, грамотному специалисту, мотивированному на работу в своей области — начальники не нужны… По настоящему значительные открытия всегда и везде делаются инициативно. Безо всякого руководительства.

— Между прочим, если верить дедушке Ленину, это очень тяжелый случай, — Радек не преминул вставить словечко, — В речи на III съезде РКСМ "Задачи союзов молодежи", 2 октября 1920 года, вождь обещал наступление описанного состояния общества как раз к началу 40-х годов ХХ века. И называл его коммунизмом… А что произошло в реале? Галина, не молчите… Вы же изучали тему… — о чем это он? Неужели, опять о Блокаде? Ох!

— Через комиссию по изобретениям, при Совете Обороны Ленинграда, в 1941 году прошли десятки тысяч предложений… Из них были отобрано и реализовано всего несколько сотен. Те, что имели прямое оборонное значение. Идеи, касавшиеся улучшения "блокадного быта", рациона питания населения и его снабжения предметами первой необходимости — члены комиссии, по приказу партийного руководства, принципиально игнорировали, как "не своевременные".