Апокриф Блокады

— Полковник Ибрагимов считал, что имеется шанс, — мамочка, как о таком можно говорить спокойно? — Он заложил в коллектив экспедиции внутренний "механизм самоликвидации" — Ахинеев смотрит прямо в лицо Соколову, — Кроме штатного начальника Смирнова, организовал наличие формального и неформального лидеров — нас. А кроме того, буквально в последний момент — из ничего создал "группу конфликта". По его расчетам, немедленно после отплытия, здесь должна была вспыхнуть кровавая резня "всех против всех". А он — появился бы через некоторое время, как "герой" и спас случайно уцелевших от самих себя, "естественным образом" их возглавив. Так делают карьеры в ФСБ…

— А что я с вами сумею поладить мирно, Ибрагимов не ожидал? — Соколов выглядит озадаченным…

— Уже не спросишь, — меня передергивает, — Обратите внимание, сколько случайностей нам помогли. Вот не окажись здесь, например, Галины Олеговны — и всё могло обернуться совершенно иначе… Просто повезло! Больше оптимизма, товарищи… Случившегося — не переменить. Попробуем выжить.

Глава 16. Орехи для диктатуры пролетариата

Отношение с высшими силами у меня сложное. Сказалась бы язычницей, но окрестили в детстве. Володя — точно был крещеный. О религии мы с ним всерьез не разговаривали никогда. И тем не менее… Третий день — это третий день. Сразу после подъема, чуть забрезжил рассвет, проскользнула окружной тропинкой к могиле.

Ни обрядов, ни молитв, ни ритуальных предметов. Два пластмассовых стаканчика, пара грибных хлебцов и Володина фляга. Отыскала в вещах, тщательно перерывая сумки. Маленькая, плоская, на две стопки. Коньяк. Наш последний коньяк из прошлой жизни. Совместно нажитое имущество, да… Наверное, я эгоистка… Рядом, в братской могиле, кое-как свалена куча народа, а я — пришла к своему единственному. А — плевать! Я так хочу.

Вспомнила примерный ритуал. От мысли соорудить лампадку отказалась сразу — ветер, туман и мелкое противное накрапывание (скорее всего, сбиваемая ветром с веток роса). Взамен живого огня воткнула в ещё рыхлую землю, у подножия памятного кола (надо хоть табличку на пленке отпечатать, пока тонер в лазерных принтерах не закончился), включенный электрический фонарик. Рядом вдавила в грунт стаканчик. Щедро туда плеснула и накрыла половинкой хлебца. Остаток содержимого фляжки слила в собственную посуду. Выдохнула и, как учили, одним глотком втянула в себя чуть вязковатую пахучую жидкость… Хрустнула остатком лепешки… До настоящего хлеба этому творению местных кулинаров, как до Луны на четвереньках. Но, прогресс налицо… Съедобно и сытно.

Поймала себя на мысли, что пью без слов и пожеланий. Что желать? Кому? Человек служил власти. Ради власти рискнул всем что у него было и жизнями нескольких сотен посторонних людей. Власть его поманила, свела с ума… и убила…. Чужими руками, но так же неотвратимо, как мотылька летящего на огонь… А сколько таких мотыльков уже было и ещё будет? Жуткая всё же штука карьеризм. После вчерашнего ток-шоу — долго ворочалась без сна. Вспоминала. Заново проигрывала в голове свою жизнь и наши недавние планы. Забылась только под утро. И сразу, как поднялась на ноги — сюда. Думайте что хотите. Поминать или не поминать мужа — моё личное дело!

Мимо могил протопал наряд караульных. Почувствовала затылком равнодушные взгляды усталых, замерзших за ночное дежурство солдат. Вот уж кому мои переживания глубоко до фени. Добраться бы до теплой лежанки и горячей еды. Кстати, сегодня в моем "модуле" было ощутимо теплее, чем снаружи. Заработал электрический отопитель. Пар изо рта не шел… Наверное, жильё солдат обогревают лучше. Говорят, там плохо с одеялами. Синтетического тряпья много, только оно холодное.

Последний раз оглядела могилку. Подумав, опрокинула стаканчик с коньяком кверху дном. Хлебец можно оставить, пусть полакомятся бурундуки, а вот открыто стоящее спиртное может привлечь внимание недоброго человека. Наглого и жадного. Не хочу. Оно — для покойника… Фонарик светится совсем слабо. Сели батарейки. Придется забирать с собой. Вот такие мы теперь экономные. Пора прощаться… Впереди новый рабочий день.

К месту отбытия бригады "грибников" я опоздала. Тропинку, по которой ходила на поминки, загородили веревкой, украшенной красными тряпками и табличкой с надписью "Осторожно. Взрывные работы!" Быстро… Впрочем, Фортуна благоволит. Вместо свободной "сбруи", для катания по канату, мне оставлена бумажка — "В санчасть!". Знать бы заранее — путь бы срезала. Плохо жить без привычного мобильника. Что им от меня надо?

Ещё на подходе к "храму медицины" вопрос частично прояснился. Больно характерны позы и выражения лиц у сидящих на бревнышках возле приемного покоя. Очередь страдающих желудком, однозначно… Старые и молодые вперемешку. Сунулась внутрь, а знакомых, что бы спросить — никого… Хотя процесс в разгаре и даже столик "для анализов", при входе, с неизменной табличкой "Пробы кала и мочи", плотно заполнен продуктами жизнедеятельности. Совсем было, собралась пристроиться в общую очередь, но один из сидельцев меня узнал.