Апокалипсис Welcome

Ангел решил, что ему тоже хорошо бы обнять невесту за что-нибудь, но свободные места были заняты. «Ну, ничего, – подумал Аваддон. – До „Балчуга“ идти совсем недалеко. Искренне надеюсь, он уцелел под градом». Нагнувшись, ангел поднял розовую кроссовку, отряхнув его от пыли. Как и следовало бывалому серафиму, прошедшему огонь, воду и Апокалипсис, он не устыдился своих грешных мыслей. Может, разве что совсем чуть-чуть.

Малх тоскливо посмотрел вслед бывшей супруге, удаляющейся вместе с ангелом и бесом, – они совсем не думали о тех, кто остается здесь навсегда. Удивительно, но его мучил психологический факт: он лопухнулся, поступил в традиции Картафила, не дослушав до конца очень важную информацию.

Правда, что изменилось бы, поступи он иначе?

– Блядь, – неопределенно заметил Малх, имея в виду то ли в целом ужасно сложившуюся для них неделю, то ли аморальное поведение Светланы.

Агасфер откашлялся, достав гаванскую сигару. Ему уже было стыдно за свое поведение. Душа провалилась в пустоту. Совсем как в ту минуту, когда он пожалел побеленную стену дома, чтобы к ней прислонился забрызганный кровью бродяга – с деревянным крестом на истерзанной бичами спине.

– Пива? – спросил он, бесцельно созерцая развалины Кремля.

– Лучше водки, – тускло ответил Картафил. В его мозгу ярко всплыла сцена, как царь Фригии, сидя за столиком в кафе Стамбула, превращает в золото солонку и сахарницу. – Мидас, я полагаю, на нашу пьянку уже не придет.

Они ушли в один из трактиров: уцелевший потому, что тот находился в подвале. Сев за столик в углу, спросили графин водки. Потом последовал второй, и третий, и шестой. Они пили всю ночь, без перерыва, потому что хотели быть пьяными – в стельку, вдребезги, в ноль, до поросячьего визга.

Но никак не могли напиться…

Отступление № 13 – Иисус/Иоанн

...