Апокалипсис: р. от о.л.

  Н-да... Мне жаль Черномора. Она была красивой, коварной и отважной. Хотя с такими качествами до старости доживают редко, умереть от рук своих все-таки обидно. Теперь сердца Влада и Миши свободны от высоких чувств и могут целиком посвятить себя низким делам.

  Я не знаю, нужно ли выражать Мише сочувствие, поэтому просто говорю, что Черномора надо бы похоронить побыстрее, до того, как Москва покроется вулканической пылью, а на улицах будут валяться бесхозные трупы. Миша посылает меня подальше и я даю отбой.

  Теперь все внимание на раскопки. Строители поначалу отказываются разбирать завалы, опасаясь новых волков, подсылают ко мне трех переговорщиков, но я вновь проявляю недюжинный дар убеждения.

  - Мы вас будем охранять от неприятностей, - тихо говорю трепещущим работникам кирпича и бетона. - Так хорошо охранять, что не найдется никого, кто стал бы охранять вас от нас. Вы видели, что произошло. Лучше не злите меня, а займитесь делом. Наша сделка в силе. Если кто-нибудь из вас погибнет, выполняя свой долг, то его семья получит двадцать тысяч баксов. Если кто-то решит улизнуть, то семья получит от осла уши. Кто будет ослом - догадайтесь сами. Если кто-то захочет сачкануть, то накажем рублем. Видите того громилу с мачете? Его фамилия Рубль. Вопросы есть?

  Один из переговорщиков, совсем невысокий крепыш с приплюснутым носом, роется в складках большой синей робы и извлекает на свет какую-то потертую белую книжицу в мягкой обложке. Показывает мне.

  'Кодекс законов о труде' - красуется надпись на ней. Оригинальный ход! Настолько оригинальный, что решаю дать строителям шанс. Я ведь цивилизованный человек, в конце концов, и найду общий язык даже с нервной голливудской звездой, принимающей меня за адвоката своего бывшего мужа!

  - Вы работаете по контракту, - говорю, кивая на 'Кодекс'. - Имеете право его расторгнуть, подав письменное заявление за две недели до дня расторжения. С начальником отдела кадров вы уже знакомы. Его зовут Рубль. Желающие могут подать заявления об уходе сейчас и через две недели получат полный расчет. Или еще вариант - вы можете взять больничный на это время. По вопросу больничного обращайтесь тоже к начальнику отдела кадров.

  Строители поражены моими знаниями законов. Они смотрят на указанную персону. Это - Егор, Хранитель из Сибири, огромный здоровяк со шрамами через все лицо, память о рукопашной с медведем. В руках Егора мачете, которое он никак не может убрать обратно в ножны на спине. Весь вид этого Хранителя говорит о том, что у него действительно можно получить больничный, но лишь по разряду 'производственная травма, приведшая к инвалидности'.

  Мне кажется, что я все объяснил так доступно, что даже глухонемой австралийский туземец понял бы меня. Что тут рассуждать? Работа должна быть выполнена. Мне нужно знать, есть под развалинами Влад или нет. Если на то пошло, то я стараюсь и ради этих робких охламонов тоже.

  У строителей остался лишь один невысказанный вопрос. Им интересно, будут ли их бить среди бела дня в центре Москвы, если они откажутся? Мои глаза говорят: да, будут. Определенность сразу успокаивает. Переговорщики возвращаются к своим. Буквально два слова на узбекском (против целой моей речи) и работа закипела! 'Мы влипли'. Удивительно емкий язык...

  Но мои труды почти напрасны. Влада под развалинами нет. Раскопки продолжаются (ведь трудно разрыть за час все завалы), но чувствую, что все бесполезно. Единственная удача - обнаружение записной книжки Влада. Она - маленькая, в черной кожаной обложке, очень похожа на уменьшенную копию злополучного гримуара. Влад - все же большой консерватор, несмотря на свои выкрутасы. Он не признает электронные блокноты.

  Забираю черную книжечку из смуглых грязных рук строителя. Держу ее как драгоценность. Еще бы - тут, похоже, судьба за нас. Книжка мне пригодится в ритуале проникновения в Первый Дом, если когда-нибудь решусь его провести.

  Я столько раз уже упоминал этот ритуал, что пришло время описать подробнее (хотя настроение портится даже от мыслей о нем!).

  Итак, ритуал делится на три части: выполнимую, нереальную и самоубийственную. Выполнимая часть проста: нужно найти дверь, намалевать на ней полезные письмена на арамейском, и встать напротив, сжимая в руке книгу, собственноручно написанную Претендентом (чем больше этажей прошел этот Претендент, тем лучше результат). Книга получается аналогом гримуара, но, чтобы она сработала, нужно выполнить одно дурацкое условие: вложить в книгу по локону 'двух наивных любящих тебя красавиц'. (Звучит как идиотизм, но я встречал еще и не такое, причем, без всякого участия магии, одни лишь светские правила хорошего тона чего стоят).

  Нереальная часть такова: эта дверь должна вести в только что возникшее озеро жидкого огня. (Здесь глупо даже комментировать, где я возьму такое озеро?).