Апокалипсис: р. от о.л.

  - Разве ты пошел добровольно с самого начала? - спросила я, внимательно следя за выражением лица гостя. - Нет! Ты просто хотел кое-что получить, думал, что идет какая-то безобидная игра и расчитывал купить меня, но не деньгами, а своим согласием в этой игре поучаствовать.

  Никаких сомнений не отразилось на лице Виталия Петровича. Оно уже не было обрюзгшим, наоборот, на нем появилась печать решимости. Я впервые подумала, что его темно-зеленые глаза, вообще-то, даже привлекательны. Особенно, когда в них отражается возмущение.

  - Может быть это и так, Анечка... может быть и так, - к моему разочарованию, мужчина не стал спорить. Он подошел к столу, попробовал его рукой на крепость и уселся на край, рискуя помять свои выглаженные серые брюки. - Но я изменился с тех пор. Ты ведь сама представляешь, какое это захватывающее чувство полного контроля над телом! Кажется, что ты гепард или даже птица! У меня никогда не было таких ощущений! Знаешь, Анечка, можешь считать меня эгоистичным, но мне пока не хочется возвращаться к состоянию, когда кажется, что к ногам и рукам привязано по утюгу. Я даже думаю, что то, что происходит с нами, должно быть нормой для человека. Понимаешь? Это слишком великолепно, чтобы не быть нормой! Кто-то забрал у людей эти способности, а теперь нам с тобой повезло вернуть их.

  - Ничего себе повезло! - воскликнула я. - Да нас могут убить в любой момент.

  Виталий Петрович улыбнулся, от чего на щеках появились небольшие ямочки. Его улыбка почему-то напомнила мне улыбку старика. Она была... понимающей.

  - Все имеет цену, Анечка, все имеет цену. И я готов рисковать жизнью, чтобы так владеть телом, быть с тобой или сохранять хладнокровие.

  - Какое хладнокровие? - удивилась я, проходя в зал и отодвигая ногой раскрытую сумку подальше от шкафа.

  Виталий Петрович бросил совсем не хладнокровный взгляд на мою ногу в желтом пушистом тапочке, но пояснил:

  - Нам с тобой его дали после этой ночи. Разве ты не замечаешь?

  Мои брови поползли вверх. Я определенно ощущала в себе какие-то перемены, но назвала бы их не хладнокровием, а повышенной настороженностью и усилившимся недоверием к людям.

  - Я чувствую небывалую ясность мысли, - пояснил Виталий Петрович, догадавшийся, что его и мои ощущения не совпадают. - Словно сижу на вершине горы, подо мной расстилаются поля, деревни, внизу копошатся люди, а я отстраненно наблюдаю за ними. Ты ведь видишь, что я даже иначе стал говорить!

  Вот это как раз серьезно настораживало. Я полагала, что мужчины не меняются. Вообще. В отличие от женщин, которые, как минимум, один раз в жизни мгновенно становятся другими. Сразу после свадьбы.

  - А что случилось на этаже? - продолжал Виталий Петрович. - Ты обещала рассказать. Или нет! Лучше это сделать по дороге.

  Я подумала и согласилась с аргументами. Наскоро оделась, взяла необходимые вещи, прихватила деньги и спустилась вместе с моим поклонником к машине. Там Виталий Петрович загрузил сумку в багажник, я уселась на заднее сидение и, когда мы отъехали от двора, легла на кожаную обивку. В последний раз так ездила на машине в детстве, когда мы с родителями направлялись на юг, а я пыталась заснуть на тряском сидении Жигулей. Сейчас мне совсем не хотелось лежать в новенькой БМВ, но выхода не было. Вдруг бы меня заметили Хранители? Тогда пиши пропало - номер машины вот он, прямо перед глазами.

  Я вкратце рассказала Виталию Петровичу о седьмом этаже, умолчав о том, что чувствовала к светловолосому подонку, когда принимала его за честного человека. Также сообщила, что нужно оружие.

  - Только на хорошее оружие у меня нет денег, - закончила я свой рассказ. - Полагаю, что оно очень дорого стоит.

  Виталий Петрович обернулся и посмотрел на меня, перестав следить за дорогой. Но я показала рукой вперед и он вернулся к своим обязанностям примерного водителя.

   - Послушай, Анечка, - мужчина заговорил подозрительно вкрадчивым тоном, - я не понимаю, почему ты так упорно отказываешься от моих денег. Разве мы не в одной лодке? Я завишу от тебя и еще как! Почему не позволяешь мне заплатить тебе за все то хорошее, что я получил с твоей помощью?

  - За неприятности, - буркнула я.

  - За способности, - возразил Виталий Петрович.

  - Еще скажи, что за мое общество!

  - И за это тоже... я ведь получаю удовольствие от того, что я с тобой... Пожалуйста, позволь мне договорить.

  - Говори, - милостливо разрешила я. Может быть когда мои мысли покроются толстенным налетом разочарований, а на лицо ляжет сеть морщин, тогда я стану тираном и самодуркой. Но сейчас вежливость и здравомыслие меня еще не покинули.

  - Мы с тобой принадлежим к антиобщественной группе, - Виталий Петрович начал по новой. - Может быть не нарушаем уголовное законодательство, но, судя по высказываниям твоей Книги, законы нашего мира нарушаем и еще как! Мы - отступники, подпольщики, нелегальная организация!

  Слова моего спутника звучали оригинально. Я внимательно прислушивалась.