Апокалипсис откладывается

Черт лаковый уселся тем временем напротив и тоже ждал чего-то: то ли пока Веник «дозреет» и спелым яблоком скатится прямехонько в Ад, то ли иного, неведомого. Чего, интересно?

– А что, – спросил вдруг лаковый, – вы, с вашим …э-э, бестелесным, так сказать опытом, всё ещё верите в существование Ада?

В первую секунду Веник не понял сути вопроса. Фраза показалась ему совершенно бессмысленной. Адой звали к тому же склочную соседку-лифтершу из… Ах, да… Ада. То есть Ада же, того который… Вениамин поднял мутный взгляд и всмотрелся в лакового. Ни прозрачным, ни еще каким-то отличающимся от обычного посетителя он не был.

– Ада? – хрипло спросил Веник. – При чем тут Ад?

– Вот и я говорю, причем, – согласился лаковый. – Это все сказки для… – он сделал что-то невообразимое с пальцами, и Веник тут же вспомнил, как вольготно лаковый обращался в прошлый раз с бровями. Тот словно прочел его мысли:

– Зря вы тогда этого юношу…. Некоторым образом, э-э…спасли.

– Почему «некоторым образом», – удивился Веник. – Просто спас.

– Вы не понимаете, – ласково сказал Черт. – Спас это –…э-э, спасение. Вы же, по сути, продлили его земные муки …

– Нет, вы уж меня извините, – устало и обреченно перебил черта Веник. – Вы, похоже, клоните к тому, что там у вас в канцелярии – веселее?

– А вы считаете, что…Впрочем, полагаю, вы видели именно канцелярию. Небесную канцелярию с ангелами в подворотничках и нарукавниках?..

– В слюнявчиках, – буркнул Веник.

– Возможно, возможно, – радостно согласился черт.

– Что значит возможно-возможно?! – рассердился Веник.

– А что, – ответил черт вопросом на вопрос, – ваш этот, как его…э-э, ну, в общем, брат, тоже видел канцелярию? Хотя какой он ВАМ брат…

Это «вам» прозвучало как-то ну очень странно. Словно бы Веник тоже был из этих самых небожителей, а Рамат так, червь земной, грязь, присохшая к ботинку. Однако Веник точно помнил, что Рами и в самом деле видел в канцелярии что-то иное. Пожалуй, (Веник посчитал тогда, что это попросту горячечный бред), явилось Рамату нечто похожее на монастырские летописи: кровавая река, демоны дышащие смрадом и скверной…

– Ну и какая к черту разница,… – Веник осекся. – Какая …разница, что он там видел? Черт улыбнулся несколько покровительственно и придвинулся чуть ближе.

– НАМ нет никакой разницы, что видел там ваш, э-э… так называемый «названный брат», главное, ЧТО видели там ВЫ…

– И чем же я такой особенный? – нагло спросил Веник. Повисла пауза.

Брата Вениамин увидел не сразу. Скорчившийся в углу Рамат был похож разве что на клок серого тумана. Веник затравленно оглянулся, хотел было уже бежать дальше, искать еще, но что-то остановило его. Словно бы сердце стукнуло. И тут он заметил в углу тень. Серенькую, почти бесплотную тень, мелкую, никчемную, как паутина в углу. Заметил с брезгливостью, которая тут же переросла в ужас: да это же Рами! Как же я так могу?! Это же… Веник бросился к тени и склонился над ней.

– Рами! Великие Демоны-мучители! Рами!

Рамат, казалось, не узнавал Веника. Глаза тени блуждали, на лице застыло странное выражение, словно бы его обладатель попросту потерял разум.

– Рами! Это же я… – тут Веник понял, что позабыл последнее свое имя. То, под которым жил на Психотарге. Десятки имен беспомощно завертелись в его бесплотной голове.

– Страж небесный…– едва различимо прошептал Рамат.

– Рами, я….

– Страж Небесный, – уже явственней прошептал Рамат и в благоговейном ужасе вперился в Вениамина. Похоже, он совершенно не узнавал Веника. Что делать?

– Ладно, пусть страж, – пробормотал Веник. – Вставай, братишка! – он попытался схватить тень под микитки, но, похоже, тут следовало действовать по иному.

– Восстань грешник и следуй за мной! – громко сказал Веник. От собственного голоса ему же стало не по себе.

– …Ой, ой, ой, – отозвалось из противоположного угла эхо.

Рамат наконец встал, и Веник немедленно двинулся крупными шагами к двери. Теперь только бы успеть. Только бы войти в лифт… А там… Там видно будет. Что нужно делать в лифте – Веник не знал. Он вообще был не уверен, что нужно именно в лифт. Но … должны же быть в лифте хоть какие-то кнопки?…

– Мы потом неделю вычищали все эти ваши кнопки из наших лифтов, – вторгся вдруг Черт в воспоминания Веника. Веник и сам не заметил, как все вышеописанное промелькнуло в его воспаленной голове.

– Почему мои кнопки? – спросил он с нажимом и подозрением. – Мало того, что вы подслушиваете мои мысли, так вы еще диктуете, что я должен думать?

– А это мысль, – сказал Черт. – А еще прочнее – циркулярчик выпустить: что думать, где и как…. Неужели вы, – он вперил взгляд в Вениамина, – не в состоянии понять: есть нечто существующее, а есть то, что видеть ДОЛЖНО! ДОЛЖНО – понимаете вы это!

– То есть вы хотите сказать, что все, что я находил там у вас должным, то и … Какая чушь, – возмутился он искренне. Ведь я же не Господь…