Апокалипсис от Владимира

Здесь пели птицы и приятно пахло чем-то неуловимым. Это был не церковный запах ладана, а скорее фимиам, хотя я и не имею ни малейшего представления о том, что это такое. Сад довольно значительной площади занимал весь склон Масличной горы. В глубине сада примостилась часовенка, но главной достопримечательностью этого места была не она, а деревья! Этим молчаливым свидетелям истории было, конечно, не две тысячи лет, но уж точно по нескольку сотен, так что генетическая память о трагических событиях предыдущего пришествия у них определенно была. Должно быть, благодаря резкому переходу от суеты гостиницы и салона автомобиля к открытому и живому пространству у меня возникло ощущение прозрачной нереальности. Будто бы я ехал в лифте, долго-долго, и думал, что сейчас попаду на этаж с невысокими потолками, а двери распахнулись — и вот я стою в гигантском киношном павильоне. Да в таком, что голову вверх до боли в шее закинул, а потолка так и не видно. И воздух такой плотный и вкусный, что надышаться не можешь…

Мягкая трава, высокое, прозрачное, пронзительно голубое небо. Узловатые, старческие, выцветшие ветви масличных деревьев, покрытые молоденькими зелеными листочками. В глубине сада среди растительности виднелся шатер, в котором обосновался Даниил. Должно быть, именно в таких шатрах и Авраам, и Моисей проводили долгие годы в размышлениях над судьбами человеческими. Наша машина медленно вернулась за линию охраны, и мы уже без сопровождения охранников двинулись в сторону шатра.

Стучать не было необходимости — полог был приветственно откинут. Не успев приблизиться к шатру, мы увидели Даниила, выходившего нам навстречу, Я не видел его уже дней пять и не был уверен, в каком настроении его застану. Когда он стоял на Храмовой горе, в лучах славы, лик его светился и был он столь величествен, что я испытал робость в душе, ибо предстал перед нами Царь царей. Сейчас царственность осанки сохранилась, но в выражении лица появилось что-то новое. Даниил все-таки моложе меня, и не на пару лет, потому в моем отношении к нему есть и забота старшего, пусть и только по возрасту. Я отношусь к нему как к брату, который намного талантливее меня, что отнюдь не является предметом ревности, а наоборот, служит источником счастья и гордости. Так вот, на лице предмета моей гордости я заметил следы волнения и бессонных ночей. Даниил выглядел вымотанным, бледным и изможденным.

— С тобой все в порядке? — спросил я.

Даниил попытался улыбнуться, но у него это не получилось. Он обнял меня, потом Билла и, не ответив на вопрос, проводил нас в шатер, пол которого был устлан коврами и подушками. Я по привычке поискал глазами компьютер и, не найдя никакой электроники, понял, что ее нахождение здесь было бы по крайней мере странным — от Даниила и так ничто не может укрыться. По той же причине телевизора здесь тоже не было. Мы с Биллом уселись на подушки, и Даниил налил нам чаю из маленького чугунного чайника в довольно грубые глиняные пиалы. На невысоком столике в простой тарелке лежали фрукты, но было видно, что лежат они там не первый день и к ним никто не прикасался.

Совершенно не вовремя зазвонил мой мобильник. Я посмотрел на Даниила, он усмехнулся глазами и сказал:

— Ответь, все-таки это твой президент! И потом он собирается сообщить тебе известие, ради которого я вас и позвал.

Я достал из кармана выцветших джинсов трубку и нажал зеленую кнопку.

— Владимир Рудольфович! — Голос президента Российской Федерации Владимира Владимировича Путина звучал жестко и четко, как у руководителя спецоперации, отдающего указания своим подчиненным.

— Вам необходимо, не задавая дополнительных вопросов и не тратя время на сборы, немедленно покинуть здание гостиницы, отойдя от него как можно дальше. Так как господин Гейтс находится рядом с вами, то он должен последовать вашему примеру. Я свяжусь с вами через десять минут, когда вы будете находиться на некотором удалении от объекта. Прошу вас, выполняйте немедленно!

— Владимир Владимирович, я не нахожусь в отеле. Полчаса назад нас вызвал к себе руководитель. — Я не без ехидства назвал Даниила именно так. Думаю, что ни ему, ни президенту это не понравилось. — И сейчас мы у него.

— Рад! — ответил Путин. — Последняя информация о вашем расположении поступала час назад.

— А что случилось? — поинтересовался я.

— Ничего особенного, Владимир Рудольфович, простой теракт. Думаю, что если вы недалеко, то и звук услышите через пару минут. Мы получили информацию от своих источников, что в гостинице готовится теракт, направленный против вас с господином Гейтсом, а чуть позже по старому городу и Гефсиманскому саду будет нанесен массированный ракетный удар, причем боеголовки будут атомные. Удар последует с территории Ирана, который уже давно заявлял о своей готовности окончательно решить еврейский вопрос. Конечно, мы можем оказать некоторую военную помощь. Когда я говорю «мы», я имею в виду своего американского коллегу — у нас состоялся телефонный разговор несколько минут назад, и совместным решением было сначала связаться с вами.