Апокалипсис on line

Коридор первого этажа. Бесшумная пробежка в дальний темный угол.

Решетки на окне не оказалось.

Жалюзи бесшумно открылись после нажатия кнопки, и я перевалился через подоконник

навстречу полной неизвестности…

Глава 26.

Что-то противно щекотало в носу. Я чихнул и проснулся. Осознал, где нахожусь и

немного успокоился.

Рядом никого не было. Хотелось жрать.

Глянул на телефон. На экране уже девять тридцать. Утро, а Юрки до сих пор нет.

Стал рассуждать.

Вариант один — задержан, скорее всего, со стодолларовой купюрой и находится

сейчас в «тигрятнике» ближайшего отделения милиции. Это означало — надо отсюда

валить и срочно пока он не сдал меня в обмен на свободу.

Бомжи бесправны. Держать их могут без всяких сроков. Жаловаться некому. Для пути

на волю дорога у него только одна — «слить». кого-нибудь Лучше меня объекта нет.

«Пора срываться», — повторил себе я, но решил сначала изучить содержимое

конверта.

Белый прямоугольник оказался нещадно измят.

Вкрутил одинокую лампочку, загоревшуюся уютным желтым светом, и осторожно

оторвал полоску бумаги с белой стороны. Заглянул. Внутри лежал одинокий листок

сложенный вдвое.

Вытряхнул его и развернул.

«Телефон для получения инструкций о запасном варианте, — значилось там. Следом

шел номер, — Резервная связь, — стояло под следующей группой цифр. — В случае

отсутствия операторов, необходимо выбираться на подконтрольную территорию

самостоятельно».

Воодушевленный, я вынул «Малыша» из футляра и поручил ему просканировать

указанные номера. Через минуту тот сообщил, что с той стороны происходит какая-то

непонятная возня. По обрывкам озвученных фраз я уловил — это элементарный обыск.

Последняя надежда рухнула, а меня сейчас беспокоил боец, которого я огрел утюгом.

Вполне вероятно, что травма, полученная в результате моего удара серьезна, и дай

Бог, чтобы парень остался жив.

Неожиданно мне стало интересно: что же меня заставило так прорываться и убегать?

«Герой хренов, — корил себя я, — Сдался бы красиво. Продал бы сразу всех и

попросился обратно домой в сытую и спокойную жизнь…»

Но эта минутная слабость быстро прошла. Всегда не любил предателей, да и кто

поверил бы, что я адепт, случайно попавшийся в лапы «Мамы» сети?

«Нет, — закончил я самокопания, — Предательство, похоже, не мой стиль…»

Неожиданно происходящее, напомнило опять компьютерную игру. Приняв решение, я

перешел на новый уровень, и сдаваться на милость победителя теперь не собирался.

Про таких как я в сводках пишут: «С оперативной работой знаком полностью».

Теперь после поверженного спецназовца можно добавить: «Владеет приемами

рукопашного боя». А еще: «При задержании соблюдать особую осторожность»… и: «Может

оказать сопротивление».

Я выпрямился и расправил плечи.

Фраза «Может оказать сопротивление» подействовала на меня магически. Стало легче

и появились трезвые мысли.

Прежде всего, я осмотрел свой внешний вид. Похоже, что за время нахождения в

подвале приобрелась легкая окраска бомжа. Брюки в каких-то безнадежных пятнах.

Куртка выглядела неплохо, но, ползая среди досок, я умудрился-таки порвать ее в

двух местах. Теперь оттуда торчал белый синтепон.

Задумался о спрятанных деньгах.

«Оставить или забрать? Есть ли в приметах белый алюминиевый кейс, который с моим

сегодняшним видом никак не вяжется?»

Закладка могла пролежать здесь достаточно долго. Криминальной сырости в подвале

не наблюдалось. Если только не авария… В любом случае можно вырвавшись из

оцепления, добраться до Иркутска или просто позвонить и выдать кому-либо

координаты стихийного клада. Но если попадусь с ним ментам в лапы — все: ОАО «МВД»

такие подарки делило между пайщиками и в более честные периоды жизни…

«Значит, оставляю, — решил я, — Беру только початую двадцатку, а остальное

пускай лежит себе... До лучших времен…»

Какими будут эти лучшие времена, ясно не было, но в голове неожиданно выскочила

Новогодняя картинка с фейерверками…

«Сопли! — оборвал я себя, — Давай-ка вперед».

Однако, прежде чем выбираться, просканировал с помощью «Малыша» внешнюю сторону

дома.

Камер наружного наблюдения не оказалось. А вот сотовых телефонов оказалось почти

двадцать штук! Все они молчали, но число их увеличивалось: еще три, пять.

Обозначало это одно — снаружи меня ждут.

Отсутствие Юрки прояснялось. На улице шла возня по формированию оцепления и

подготовке захвата. Связь у них сто процентов по радиостанциям, так что и здесь

полная слепота.

Оставалось одно — сдаваться.

До этого случая я плохо представлял состояние загнанного в угол зверя, и какое-то

решение находилось всегда. К тому же был я тогда не один на один с целой

системой, однако сдаваться мне не хотелось.

Еще в давнюю пору работы в уголовном розыске я испытывал особую теплоту к «побегушникам»

. В этих людях всегда жила неуемная страсть к свободе — эдакое состояние вольной

души. Да, все они преступники и часто люди, которых действительно нужно

изолировать от общества, но этой неуемной страсти к свободе благопристойным

гражданам стоит у них поучиться.

«Значит, кто кого пересидит, — задумался я, — И в молчанку переиграет… А не