Апокалипсис on line

— Ты меня знаешь, — поморщился профессор и рванул свой конверт за красную

полоску.

Неожиданно яркая вспышка на секунду заставила нас ослепнуть.

— Ясно? — спросил «колдун» и раздраженно добавил, — Параноики! Хорошо, лишний

конверт сделал…

— Ладно, — примирительно бурчал лысый «Чак», — По-разному бывало …

«Профессор» перегрузил часть денег из кейса в принесенный с собой целлофановый

пакет, и на этом все закончилось.

Мы, согласно ролям, сверили часы и выехали предварительно затарившись в

супермаркете пакетами с едой.

Карина пару раз что-то уточнила на непонятном гортанном языке. Наверное, это и

был чеченский…

Все-таки нам с Саней здорово пригодились навыки родом из девяностых. Молчать всю

дорогу невыносимо, а говорить по делу прямо — нельзя. «Профессор» сообщил — хотя

«Мама» и отстроила наши телефоны для присутствия на вражеской территории, но

последняя атака могла ликвидировать и это преимущество.

Мы обсуждали поставленную задачу, ни о чем не говоря открыто. Все вокруг да

около. Для непосвященных показалось бы какой-то ахинеей, состоящей из витиеватых

фраз.

Девчонка сначала подозрительно прислушивалась к нам с заднего сиденья, а потом

прикорнула.

На одной из коротких остановок на обочине, я, остался один в салоне и рискнул

использовать футляр, чтобы «переговорить» с «Малышом».

Все оказалось в порядке. Вражеская сеть его путешествий не замечала.

Единственное, что мешает, так пропадание связи на трассе. Своих чувств по этому

поводу он описать не смог, но я понял, что процедура вынужденного возвращения

обратно довольно неприятна.

Напоследок я спросил, может ли он параллельно записывать полученную информацию в

раздел заметки, но оказалось, что это можно делать, только вернувшись из «путешествия».

Пару раз за Руль садился Рубан. Он же и въезжал в Новосибирск.

Шепнул на ухо: — Не думал, что придется дома воевать, — и уверенно порулил вдоль

улиц просыпающегося города.

Гостиницу определил «Профессор». Номера — заказаны.

Группа Чака поселилась вместе, оплатив стоящий в прихожей двухкомнатного номера

диван. Наша троица поступила так же.

«Профессор» в отдельном номере напротив.

Время «Ч» — сегодняшний вечер.

Рубан, еще идя по трассе, договорился с арт-директором клуба о выступлении.

Судя по разговору, тот обрадовался.

Саня сообщил, что у него теперь новый менеджер и зовут ее Карина.

Я после постановки задач «Профессором» еще лелеял надежду на то, что «вечеринка»

не состоится, придется менять планы и воевать пойдут спецы, но, видимо, все было

просчитано.

«Профессор» в районе обеда собрал отоспавшуюся команду в нашем номере.

Карина шепнула, что должен прийти программист с вирусом для уничтожения «альтернативы».

Телефоны оставили в номерах. Правильно. Если у вражеской сети есть функция

слежения за перегруппировкой трех и более лиц, то шаг обоснован. С чего бы

независимо заехавшим в гостиницу человечишкам так активно тусоваться?

Ждали молча. Я, разглядывая бойцов, вспоминая рассказанную на Красноярской

трассе историю о стихийном возникновении команды «трое из ларца».

Первая кампания 1995 года. Бардак, но война настоящая. «Кони и люди» настолько

перемешались, что частенько разрозненные группы бойцов, отрезанные от своих

воевали самостоятельно. Так и подобрал тогда майор ГРУ «Чак» рыжего Омоновца «Чука»,

шокированного потерей брата-близнеца, и сладкоголосого «Чика» из транспортного

РУБОПа.

Последний славился своей беспощадностью к противнику, и его приговорка «Чик и п…ц»

сформировала именно это боевое имя.

С той поры они не расставались.

Что уж там их спаяло, догадываться не приходилось. «Чак», после добился перевода

парней к себе в подразделение. Во второй кампании они вместе с отцом Карины

воевали, уже будучи на службе у «Мамы». Там девчонка изображала глухонемого

чеченского мальчика и собирала информацию о наличии боевиков в поселках,

численности и вооружении.

Однажды ее расшифровали. Можно себе представить насколько были шокированы

бородатые «нохчи», желавшие потешить себя с непонятно зачем переодетой девчонкой.

Карина в подробности не вдавалась. Сообщила только, мол, дяденьки были сильно

удивлены какая она быстрая.

В дверь номера постучали студенческим «там-там-та-та-там» и поскреблись пальцами.

«Профессор» кивнул вопросительно смотревшему «Чаку», добавил громкости на

телевизоре и открыл дверь.

Пришедший оказался молодым парнем до тридцати.

Он всем улыбнулся, по-товарищески махнул рукой и уселся на подлокотник дивана.

Молча достал из кармана три флэшки. Две протянул мне, а третью подал «Профессору».

Неожиданно я вспомнил распоряжения — у меня хранится весь дублирующий материал.

То, что я не выхожу из номера во время первой части операции, меня и радовало, и

огорчало. Все время присутствовало какое-то чувство собственной бесполезности,

да и тень ехидства на лице «Чука», при упоминании моей функции, раздражала. Хотя

я помнил, что рыжие всегда умничают и часто безо всяких не то оснований.

Пришедший шепнул что-то на ухо «Профессору» и знаком показал, что мы идем с ним

в соседнюю комнату.

Там он, широко улыбаясь, протянул руку. Я машинально ее пожал, не понимая его

настроения.

Дальше беседа пошла шепотом.