Апок, зазыватель бизонов

У моего мужа было много родственников. Когда он умер, они забрали всех его лошадей и все имущество, а мне оставили одну старую лошадь. Как-то ночью села я на эту лошадь и поехала на север отыскивать родное племя. Вскоре после того, как я переправилась через реку Лось, лошадь пропала; на ночь я ее привязала, а проснувшись на рассвете, увидела, что лошади нет. Должно быть, она оборвала веревку и вернулась к своему табуну. Я продолжала путь пешком, питалась сушеным мясом, а потом ловила белок и поджаривала их на костре.

— О, неужели тебе не страшно было скитаться одной? — спросила моя сестра.

— Не страшно, но очень тяжело. Я боялась умереть раньше, чем найду родное племя. И я бы умерла, если бы не посчастливилось мне встретиться с вами. Когда я переправлялась через Миссури, плохо связанные бревна моего плота разъехались, и их унесло по течению, а вместе с ними и мою поклажу — лук, кремень, нож и веревку, из которой я делала силки для белок. Я повисла на одном из бревен; меня едва не унесло к порогам, но в конце концов я добралась до берега.

— Давно это было? — спросил я.

— Четыре дня тому назад.

— А мы переправились через Миссури пять дней назад. Приди ты на день раньше — ты бы нашла все племя около устья Солнечной реки, — сказала ей Сюйяки.

— А где же остальные? Где они? Почему вы остались здесь?

— Племя идет на север торговать с белыми людьми; через сорок шесть дней оно вернется к устью этой реки, — ответил я и предложил ей продолжать рассказ.

— Я потеряла кремень и не могла разводить огонь. И не было у меня веревки для силков. Тогда я начала голодать. Я бродила по ущельям и отыскивала съедобные коренья. Однажды, когда я отдыхала, вблизи послышались голоса. Я пробралась через кустарник и увидела, как вы втроем сдираете шкуру с оленя. Я не могла расслышать, на каком языке вы говорите; я думала, что вы — враги, люди, пришедшие из-за гор. Когда вы ушли, я взяла острый камень и отрезала ногу оленя. Поев сырого мяса, я пошла по вашим следам: я хотела узнать, кто вы. Ногу оленя я взяла с собой. Я старуха и вижу плохо. Скоро я потеряла ваш след. Долго блуждала я по лесу, но не могла напасть на след…

— Когда ты вышла на просеку, я тебя увидел и принял за врага, — перебил я. — Мы от тебя бежали.

— Вот почему я никого не нашла у костра! — воскликнула она. — Я боялась подойти к нему и долго ждала. Наконец я подкралась ближе, когда угли еще тлели, и первое, что я увидела, был ваш блестящий желтый котелок. О, как я обрадовалась этой находке! У меня был огонь, я могла приготовить суп. Схватив котелок, я побежала к реке и наполнила его водой. Потом я раздула тлеющие угли и бросила в котелок кусок мяса. Пока варился суп, я поджарила кости и съела мозг. «Если враги должны прийти, пусть приходят, — думала я. — Но перед смертью я хочу поесть горячего супа».

Когда я утолила голод, благоразумие вернулось ко мне. «Еды мне хватит на много дней, — подумала я. — Стоит ли подвергать себя опасности и оставаться здесь, у костра? Я захвачу запас мяса и пойду дальше отыскивать родное племя».

Я прикрыла огонь землей и золой, чтобы угли не угасли, потом отошла в сторонку и легла спать. Рано утром я вернулась к туше оленя и острыми камнями срезала мясо с костей. Я повесила его сушиться на ветвях деревьев неподалеку отсюда, а немного спустя раздула огонь и снова поела супа я мяса. Перевернув сушившееся мясо, я заснула, а проснувшись, побрела к костру, чтобы на ночь прикрыть угли золой. Подойдя ближе, я увидела пламя костра и вас, сидящих вокруг. Я услышала твой голос, Сюйяки: ты окликнула своего сына. О, как я обрадовалась! Старая моя подруга, дети мои, как я рада, что встретила вас!

Храброй женщиной была эта старуха. Пешком, одна пришла она сюда от реки Лось, не страшась военных отрядов, медведей, быстрых рек. Она знала, что путника на каждом шагу подстерегает гибель, но опасность ее не пугала. Я не сомневался, что она отыскала бы родное племя, даже если бы и не встретилась в ту ночь с нами; в пути она питалась бы мясом убитого мною оленя. Должно быть, у нее был сильный «тайный помощник»и боги были с нею. «Не может ли она мне помочь?»— подумал я.

— Асанаки, — сказал я, — ты спросила, как очутились мы здесь одни. Я тебе отвечу: я хочу стать зазывателем бизонов. Быть может, ты придешь мне на помощь?

Долго думала она, раньше чем ответить.

— Вряд ли я могу тебе помочь, — сказала она наконец. — Мой муж был зазывателем, хорошим зазывателем. Много бизонов заманил он в ловушку у рек Горный Баран и Язык. Бывало, прячась за каменной грядой, я видела, как он размахивал шкурой бизона, потом поворачивался и бежал, а бизоны следовали за ним.

— И больше он ничего не делал? — спросил я. — Разве он их не звал? Должно быть, он издавал какой-то звук, и бизоны шли на его зов.

— Не знаю, не слыхала, — ответила она. — Он никогда об этом не говорил.

Я понял, что, подобно другим зазывателям, муж Асанаки хранил свою тайну.