Апофеоз

- Она не испытывает уважения к астучианскому нунцию или по некой причине не хочет с ним встретиться? – спросил Дрекозиус.

- Сложно пока сказать, - ответил Массено. – Хобии – севигисты, но у них тут все немного иначе, нежели в привычных мне державах. Мы будем пытаться еще, время пока терпит.

- Они тянут время, - внезапно сказал Мектиг. – Вас не примут. Вам хотят устроить ловушку.

Все уставились на него, как на говорящую собаку. Человек действия, а не слов, Мектиг Свирепый постоянно был рядом, но редко раскрывал рот. И когда он за раз произносил больше одной фразы, это каждый раз звучало необычно.

- Ну... да, вполне может быть, - согласился Танзен. – Но мы подождем еще пару дней. Не нужно сразу относить к злому умыслу то, что легко объясняется обычной бюрократией. Тут очень раздутый аппарат, вы знаете?

- Нет, - отрубил Мектиг.

- Очень раздутый. Все эти их тарханы, кзаймуры, тайджи...

- Тарханы не являются частью аппарата, - мягко заметил Массено. – В Подгорном Ханстве так называют нетитулованную аристократию, свободных от податей индивидов.

- Неважно, - отмахнулся Танзен. – Я не думаю, что мне еще придется здесь работать. Мы просто узнаем кое-что у ханши и уберемся отсюда.

- А вот вам придется какое-то время здесь побыть, - сказал Массено. – Советую постоялый двор «Ханский». Он возле главного лифта на поверхность. Там высокие потолки, много людей и не задают лишних вопросов.

- Благодарю вас от всей души, ваше преподобие, - поклонился Дрекозиус.

- Не за что, ваше благословение. Постарайтесь не привлекать внимания. Тут встречаются люди, но не слишком часто, так что вы все равно будете на виду.

- На виду, хе-хе-хе... – издал мелкий смешок Плацента.

- Завтра, если сочтете возможным, наведайтесь на площадь Древнего Греха, - продолжил Массено. – В первом полуденном часу там состоится ежелунная казнь государственных преступников. Будет присутствовать ханша – мы надеемся перемолвиться с ней парой слов, и ваша помощь может оказаться не лишней.

- Непременно, ваше преподобие, непременно. Будет ли мне позволено узнать, кого и за какие проступки казнят завтра на этой площади с очень подходящим названием?

- Нескольких хобиев и одного цверга, - ответил Танзен. – Хобиев – за коррупцию, казнокрадство, выдачу государственных секретов. Цверга... это какой-то крупный военнопленный, если не ошибаюсь. Воевода Брастангурд, кажется.

- Может быть, Брастомгруд?! – вскинулся Фырдуз.

- Или так, - пожал плечами Танзен. – У них не самые легко запоминающиеся имена. Ты его знаешь, что ли?

- Он жив?! Он спасся?! Но... его завтра казнят?!

- Кажется. Мы не узнавали специально.

- А... а.... а его можно спасти?! Мы должны его спасти!

Воцарилась тишина. Искатели Криабала скучающе переглядывались. Танзен недоуменно смотрел на Фырдуза.

- Это было бы богоугодным делом, несомненно, - негромко произнес Массено. – Но орден Солнца не вмешивается в светские дела. Несением правосудия занимается орден Щита, благочестивые служители Алемира. Враги же Солары – нечистые создания, что не облечены в смертную плоть.

- Кустодиан в таком тоже не участвует, - кивнул Танзен. – Мало ли кто где кого казнит. Освобождать государственного преступника чужой державы – на такое я санкций не получал.

Тогда Фырдуз с мольбой повернулся к своим новым друзьям, искателям Криабала. Торопливо и сбивчиво он стал говорить, что воевода Брастомгруд – герой войны и старый друг королевы Яминии, что та наверняка очень обрадуется его спасению и щедро за это вознаградит. Он уже давно понял, что голос совести у этих четверых не слишком громок – давить надо на другие эмоции.

- Насколько щедро? – первым спросил Мектиг.

Опытный головорез, он обычно за деньги убивал, но не возражал и спасти. Просто это реже поручали.

- Очень-очень щедро, я заверяю! – часто закивал Фырдуз.

- Нам тут все равно заняться больше нечем, - вяло произнесла Джиданна. – Я бы предпочла просто отдохнуть, но ваша компания отравляет любой отдых.

- Дочь моя, ты обижаешь наших общих друзей, - попенял Дрекозиус. – Я прекрасно понимаю, что меня ты в виду не имеешь, и ничуть не печалюсь твоим грубым словам, но тебе бы не мешало подумать и о чувствах остальных. Что же до предложения добросердечного Фырдуза, то я склоняюсь к тому, чтобы оказать ему поддержку – а уж если королева Яминии в доброте своей пожелает нас за то вознаградить, то видно уж такова воля богов. Я, как все вы знаете, к мирским богатствам безразличен и даже сторонюсь их, ибо грех...

- Тля, святоша, ты задрал! – оскалился Плацента. – Ты сам все время гундишь, что мы должны быть ярыть добрыми, тля! Ну и скажи просто – либо идите спасать табуретку, либо вы все глиномесы!

- Как удивительно точно и емко ты сейчас выразился, сын мой! – восхитился Дрекозиус. – В таком случае я, вероятно, выражу общее мнение, если скажу тебе, добрый Фырдуз, чтобы ты не беспокоился более. Если будет на то воля богов, благочестивый воин Брастомгруд будет освобожден.

Глава 23

3774 год до Н.Э.