Апофеоз

И, пробив стены, погнали мы до своего комплекса офисных помещений на станции. Я, пяток бывших крилястых, а сейчас — клешнястых, на малых Досах, ну и полсотни рачья.

А ждала нас десятка Досов, причём не самых приятных — два Мамонта, и куча аренного «кастома». Хрен знает, что там понакрутили, вряд ли…

Пронёсшийся мимо след разгонника прервал мои рассуждения. Похоже тушки главнюков оберегали «элита Арены», на не столь дерьмовых Досах. И с не совсем сожжённым мозгом. Мажут, конечно, и стоят кретински… что нам и на руку.

— Врукопашную! — бросил я своим, одновременно с указанием на прыжковые движки. — Резаки и пробойники! — дополнил я, уже кинутый своим движком на вражин.

Рачьё вообще размазалось в кракозябры, подбираясь к вражинам и не подставляясь под огонь, но им дольше.

А я, врубил в полёте резак, обдавая светом и теплом Мамонта, мимо которого пролетел. Ударился манипуляторами об здание, гася инерцию, ну и прыгнул, попыхивая резаками, под ноги пытавшимся развернутся вражинам.

Поморщился, отметив выведенный из строя Дос — нашего бойца, похоже, поймала в полёте какая-то особо меткая сволочь. Ложемент цел, откатился, отстреленный, за пределы территории боестолкновения, но неприятно всё равно.

И заскакали мы под ногами вражеских Досов впятером, пыхая резаками. Я взял на себя Мамонтов, так что от клешни толку особого не было, а народ развлекался, причём эффективно, резьбой по средним Досам. Ну судя по тактической карте, жалом водить крабя под ногами у тяжей было глупостью запредельной.

Ну и от рачья приближающегося мы вражин отвлекали, не без этого. Раки, конечно, жуткие фигни, но всё же не бессмертные и могли и на подходе прорядить, если не совсем идиоты. А эти, личная гвардия, не совсем блин!

Последнюю мысль я додумывал, укрываясь от фугасного разрыва за колоннообразной ногой Мамонта. Перегреваться просто так один, особо вредный, не пожелал, а пожелал перегреваться с огоньком, отметил я рост температуры.

Впрочем, не критичный рост, а, главное — Мамонты тоже хорошо огоньком разрыва приласкало, а я пыхаю резаком. В общем, ракетчика, как самого умного, следующая струя резака перегрела, вызвав отстрел реактора. Ложементы же у этих психов не катапультируются, просто функционала нет, сам себе напомнил я.

А там и рачьё подоспело. Послало сигнал готовности, так что пришлось, из под ног Мамонтов, прыгать прыжковым движком, скинув перед этим тактическую команду и приказ голосом в чат:

— Прыжковые движки, врассыпную!

Ну а уже в полёте отметил лазерно-плазменную инферну сзади, устроенную полтинником рачья. Только реакторы и отстреливались.

— Чисто, главнокомандующий Краб! Досы противника выведены из строя.

— Членистоногое, рак донный! — похвалил я дроида.

— Слава Крабу! — пощёлкал клешнями рак.

— Ну в разумных пределах — пусть будет, — резонно рассудил я. — Отряд, тоже молодцы, записи регистраторов мне, с тем, как Тида подбили, скиньте. И ложемент принесите, что ли. Иша, сделай.

— Слушаюсь, капитан, — утопала девчонка.

— Так, рак донный. Офисный комплекс, захват-захват! — пощёлкал я клешнёй.

— Захват-захват, главнокомандующий Краб! — ответно пощёлкали клешни донного.

А пока рачьё перло в офисный комплекс, я бегло просматривал тактическую карту. Похоже, моему отряду достались самые неприятные вражины — в остальных отрядах потерь не наблюдалось.

Что, в общем-то, неудивительно: я как главный Краб взял себе самого толстого и главного акционера Консорциума Арена.

— Оборонительный порядок, — скинул я отряду позиции. — Прикрывайте.

После чего раскрабился Крабом, открывая ложемент. Тот самый «полевой аргумент» надо блин делать своими руками. Неохота-а-а… Но надо, блин.

Вылез из ложемента и потрусил к захваченному, согласно тактической карте, зданию.

— Здание под контролем, главнокомандующий Краб! Цели захвачены!

— Угу, — кивнул я донному у входа. — Сдаваться этот Дорс не желает?

— Никак нет, главнокомандующий Краб! Эмоционально нестабилен, ведёт речь исключительно обесцененной лексикой, необоснованно угрожает. Могу воспроизвести, главнокомандующий Краб!

— Нахер, — отмахнулся я. — И вообще, донный — не учись плохому. Я тебя сам потом научу. Тащи этого придурка сюда.

— Слушаюсь, главнокомандующий Краб!

И стал я морально готовится. Дело в том, что полевые пытки… вещь мерзкая. Они вообще мерзкая, но полевые, которые допросом иногда называют — особо. Это надо в сжатые сроки, чем быстрее, тем лучше, заставить человека, которых нихрена не будет заставляться. И боль, которой в общем-то можно любого сломать (за исключением уж совсем отбитых, вроде бывают мутанты, просто помирающие), неважно насколько сильная, далеко не всегда помогает. Шок, адреналин там всякий, или можно переборщить и пытаемый вообще вырубится. А время дорого, он не вырубленный нужен.

И, соответственно, по писарской, да и не только, науке, для максимально быстрого и надёжного результата нужны калечащие методы. Чтоб из шока «ни хрена не скажу и не сделаю, сволочи!» в шок «на всё угу» ввести.

Мерзко, но надо, вздохнул я. Это, банально жизни спасёт, и своих и даже придурков аренных.