Апельсиновый рай

— Умерьте ваши, сарказм и высокомерие, — попросила Анна-Лиза, — мне надо с вами кое о чем поговорить.

— Но у нас будет полно времени, чтобы обсудить все за ужином, — произнес Рамон, раздражающе растягивая слова. Окинув ее взглядом с головы до ног, он усмехнулся: — А что, разорванное платье и разводы грязи — сейчас последний крик моды, или я что-то упустил?

— Нет, — сказала она, прикрывая рукой обнаженное бедро. — И я не понимаю, как у вас еще хватает наглости говорить об ужине!

— А разве это не то, о чем мы договаривались? — спокойно спросил он. — Мне кажется, что совместный ужин — отличный способ обо всем поговорить.

— Это потому, что вы не видели того, что видела я.

— Понятно, — произнес он, искоса посматривая на нее.

Ей необходимо найти какой-нибудь способ, чтобы уничтожить эту улыбку в его глазах. Упершись руками в бока, она сердито уставилась на него:

— Не делайте вид, что вам неизвестно, о чем я говорю…

— И о чем же вы говорите? — поинтересовался Рамон, грубо оборвав ее. — В чем вы меня теперь обвиняете?

Когда он приблизился, Анна-Лиза выставила вперед руки, чтобы сдержать его.

— Отпустите меня! — вскрикнула она, тщетно пытаясь оттолкнуть его. Но он только еще крепче сжал ее.

— Ну, нет, — сказал ей Рамон, — вы так легко не отделаетесь. Вам придется ответить за свои обвинения точно так же, как и за свои поступки, сеньорита Уилсон. Мы обсудим это в доме.

— Ноги моей не будет в вашем доме! — яростно произнесла она, рванувшись назад.

— Это моя территория, и здесь решения выношу я. — Он подхватил Анну-Лизу одной рукой и понес в дом. Открыв плечом, дверь в просторную гостиную, Рамон опустил ее на кожаный диван кремового цвета. — Объяснитесь.

— Хорошо, — сказала она, вскакивая.

— Боже мой! — воскликнул он, в притворном волнении всплеснув руками. — Давайте поговорим обо всем спокойно. Я вижу, что вы чем-то расстроены…

— Какая проницательность! Мои деревья уничтожены… И вы хотите, чтобы при этом я оставалась спокойной?!

— Вот. Вытрите лицо, — сказал он, протягивая ей чистый белый платок.

Она даже не заметила, что плачет.

— Позвольте мне, — мягко предложил Рамон, — вы выглядите так, будто свалились головой вниз в бочку с грязью. Я уверен, вы почувствуете себя лучше, когда выскажетесь, — пробормотал он, забирая у нее из рук прекрасный батистовый платок, который она нервно скомкала. Встряхнув его, он попытался оттереть самые большие пятна.

— В этом нет необходимости, — запротестовала Анна-Лиза, расправляя плечи. Рамон не обратил никакого внимания на ее слова, впрочем, как и следовало ожидать. Она попыталась отобрать у него платок, но Рамон только пододвинулся еще ближе, вынуждая ее, отталкивать его, и тогда ее пальцы расслабились, и их сопротивление превратились в ласку… Ужаснувшись, она резко отдернула руки.

— Вы так просто не отделаетесь, — вспыхнула Анна-Лиза, сильно дрожа. — Я требую объяснений.

— Каждый из нас получит то, что хочет, если вы успокоитесь и сядете. Только тогда мы сможем все разумно обсудить, — сказал ей Рамон. — Итак, — начал он, когда они уселись за стол, — в чем ваша проблема, Анна-Лиза?

— В вас, — честно призналась она. И можете убрать с лица эту вашу дурацкую улыбочку, которую вы так тщательно пытаетесь скрыть, подумала она, готовясь к нападению. — Сначала была пресная вода, потом пристань для яхт, а теперь и мои апельсиновые деревья, — быстро выпалила она.

— Апельсиновые деревья? — спросил он. — А что я сделал с вашими апельсиновыми деревьями?

Анна-Лиза скептически усмехнулась:

— Если бы вы их увидели, то не стали бы спрашивать.

— Ну, если уж на то пошло, мне бы очень хотелось взглянуть на них.

То, как быстро он сдался, слегка обескуражило ее.

— Отлично, — сказала она, — как насчет того, чтобы сделать это прямо сейчас?

— Почему бы и нет? — согласился Рамон, и его губы искривились в улыбке. Но, когда он поднялся, подавая знак Анне-Лизе следовать за собой, в его глазах можно было прочитать намного больше.

— Когда мы доберемся до finca, вы поймете, почему я так расстроена, — пообещала ему она.

— Грязевые бои?

Она замерла, чувствуя, как он смотрит ей в спину.

— Не дразните меня, Рамон. Это слишком серьезно.

— Ну, я не вижу ничего такого, чего бы не смогла вылечить приятная теплая ванна, — произнес он глубоким страстным голосом, заставившим ее рассвирепеть.

— Уверена, вы измените свою точку зрения, когда…

— Сомневаюсь в этом, — оборвал ее он. — Когда вы вымоетесь, можете составить список ваших требований, и я обещаю, что рассмотрю каждое из них по очереди. Пойдемте же, я поведу машину, — добавил он. — Чем быстрее мы доберемся до finca, тем раньше все выясним.

Опустив подбородок, Анна-Лиза последовала за ним.

Когда они вышли, Рамон окинул взглядом ее машину.

— Я распоряжусь, чтобы кто-нибудь осмотрел ее.

— В этом нет необходимости…

— Я не позволю вам забрать этот автомобиль с моей территории, пока не буду, уверен, что он не представляет опасности для вас и окружающих, — твердо заявил он. — Залезайте, — скомандовал Рамон, увидев, что она стоит в нерешительности у «порше». — У меня не так много времени.