Апельсин–желание

– Кто? Кто посмел?! Глеб? – заревел он, бешено вращая глазами. – Урою козла!

– Нет, не он! Папа, нет! – закричала Даша, повиснув у Артура Георгиевича на руке, сползла на пол и заплакала.

– Даша, отвечай, кто! Мне надо знать! – Гайворонский присел рядом, схватил дочь за плечи и встряхнул. – Отвечай, кому говорят. Не реви! Я твой отец, мне надо знать правду. Ничего я этому козлу не сделаю, обещаю.

– Поклянись! – всхлипнула Даша.

– Клянусь.

– Не так. Памятью мамы поклянись.

– Клянусь памятью мамы, – послушно сказал расстроенный бизнесмен.

– Помнишь, мы в галерею ходили? Тебе еще работы одного художника не понравились… А мне очень понравились. Я потом туда поехала еще раз и случайно с художником тем познакомилась. Я ему выразила свое восхищение, а он предложил мне свою студию показать. И показал…

– Что он с тобой сделал? – скрипнул зубами Гайворонский. – Он лишил тебя… эээ… цветка?

– Боже мой! Какого цветка? – Дарья закатила глаза. – Мне двадцать лет, папочка. Неужели ты думаешь, что у меня никогда парня не было? Я встречалась с одним, еще когда в бизнес-школе училась. Он на Орландо Блума был чуть-чуть похож. А, не важно, – махнула рукой Даша. – Ничего художник со мной не сделал. Я сама. Вернее… Не знаю, что на меня нашло. Под его обаяние попала, наверное. Все как-то так само случилось. Приехала домой, и все. Ничего не чувствую. Ты прав, ничего особенного в нем нет. Обычный мазила. Я о нем забыла, а потом меня тошнить начало, и голова кружится все время. Не могло такого случиться, я знаю, как надо делать, чтобы не случилось. Но… случилось. – Даша подняла на отца несчастные глаза.

Артур Георгиевич притянул дочь к себе и крепко обнял. От ее волос пахло молоком и инжиром, совсем как в детстве. Спросил:

– Хочешь молочка?

– Хочу, – улыбнулась Даша.

– Сейчас приготовлю. – Артур Георгиевич чмокнул дочь в макушку, поднялся, легко подхватив Дашу на руки, положил девушку на кровать и укрыл одеялом.

– Ты правда на меня не сердишься?

– Нет.

– Почему тогда у тебя такое зверское выражение лица?

– Это сургучная печать, скрепившая мою клятву. Очень хочется превратить твоего художника в абстрактный натюрморт, но теперь не могу. А если серьезно, то я шел предложить тебе заключить фиктивный брак, чтобы избежать некоторых проблем, которые возникли, но не знал, как ты отреагируешь, – честно объяснил Дарье суть дела Артур Георгиевич. – Решай, – с нажимом сказал Гайворонский и отправился готовить обещанный напиток.

Когда отец вернулся с кружкой молока, Дарья снова сидела за компьютером и щелкала по клавишам.

– Я уже ложусь, – обернулась она, торопливо закрыв страничку. Лицо счастливое, глаза блестят, щеки расцвели красными маками.

«Видно, о своем кумире Орландо Блуме узнала какую-то приятную новость, балдося», – подумал Гайворонский и поставил чашку на компьютерный стол.

– Ой, а что такое с твоей рукой? – обеспокоенно спросила Даша. – У тебя кровь…

– Ерунда, – Артур Георгиевич спрятал руку в карман, – случайно поцарапался.

– По поводу нашего дела… – Дочка глотнула молока, оставив над губой белые усы. – Я подумала. Раз надо, так надо. Никаких проблем. Спасибо тебе за молочко. Ты самый лучший отец в мире!

– Вот и славно, – сдержанно сказал Артур и сам не понял, как оказался в коридоре.

В сердце как будто хлопала крыльями Синяя птица. Он самый лучший отец в мире… Он самый лучший отец в мире… Конечно, он не самый лучший отец в мире, но все равно приятно. Даша впервые в жизни это сказала. Господи, счастье-то какое! Захотелось приятное ощущение закрепить вискарем. Гайворонский распахнул дверь в кабинет – от стола вихрем отскочила тень. Артур включил свет и полюбопытствовал:

– Что ты тут делаешь, Ангелина?

– Жду тебя, Артур, – проворковала гувернантка, произнеся его имя с легким грассирующим «эр». Получилось очень эротично.

«Спокойно, я принципиально не сплю с персоналом», – напомнил себе Гайворонский и строго спросил:

– Почему ты ждала меня в темноте? – строго спросил он.

– Чтобы ты как следует смог рассмотреть мое белье. – Гувернантка расстегнула верхние пуговки на платье и облизнула губы.

– Логично, – сказал Артур и погасил свет.

Он сделал то, о чем давно мечтал, – выдернул шпильку из ее волос и запустил руку в шелковую гриву. Рука немного побаливала – не рассчитал силу удара, когда столкнулся с Глебом в кухне. Челюсть вряд ли свернул, но «фасад» телохранителю попортил. Поделом! Где он был, когда художник Дарью в мастерской обрабатывал флюидами? Художник пусть живет, но с Глебом пришлось расстаться навсегда.

Все к лучшему, подумал Артур, внимательно изучая белье Ангелины и то, что было под бельем. Делить такую женщину с молокососом он, конечно, не стал бы.

* * *

– Артурчик, что случилось, ты можешь мне объяснить? – Ангелина потрясла его за плечо, потом забралась на него сверху, как всадница. – Артурчик…