Апатрид

Аида была дочкой очень уважаемой женщины, – Егануш. Тетя Лена, – так многие соседи, знакомые и коллеги по партийной работе называли ее по-простому, так было им более созвучно. Выйдя на пенсию, Егануш, оставив свою квартиру молодоженам, и купив в родном селе Варташен ( сейчас Огуз) домик, переехала туда насовсем. Поближе к земле, всегда об этом мечтала – как говорила она. Проработав в партийной системе на должностях еще со времен войны, получив от государства персональную пенсию, ее потянуло на родину, в красивый район в предгорьях Большого Кавказа. Ее родители появились там, бежав из Турции после страшной резни в 1915 году*. Отец был попом в армянской церкви в одном из пригородов Стамбула еще до бегства в Азербайджан. Мать была дочерью мануфактурщика. Рано выйдя замуж по выбору отца, тетя Егануш с мужем не прожила и года. После рождения Аиды, гордая и своенравная, она не позволила мужу Арсену портить ей и дочери жизнь своим разгульным характером, и развелась. Работая тогда уже в партийном аппарате, она всю свою последующую жизнь посвятила работе, доработав до секретаря райкома партии так больше и не выйдя замуж. Мать у нее умерла рано, и отец пережил ее всего на три года. В их семье был приемный сын, – Бахыш, которого Петрос нашел по дороге из Стамбула возле разграбленной повозки. Отец его вырастил, как своего и вскоре женил, а молодые родили пять детей, для которых тетя Егануш до конца жизни была преданной, заботливой, но строгой тетей. Они все звали ее ласково – Баджи*.

Глава 4

Поселок уютно расположился среди малых гор предгорья Кавказа. Горы, возвышаясь вокруг селения, были покрыты густыми лесами, и на одной из трех вершин круглый год виднелась снежная шапка, напоминающая чепец новорожденного. Во дворах росло много роз, и их аромат развеивался по всей округе, дав название селу – «Розовый сад», Варт ашен по армянскому. Горная река, протекающая по окраине большого села, образовывалась из многочисленных ручейков, змейками вытекающих из глубины горных пород. Река была излюбленным местом местной детворы, которая в дневную жару находила себе убежище в прозрачной, холодной воде. Стоял визг и хохот, смех и крики и все это многоголосье на различных языках. Здесь компактно уживались азербайджанцы, лезгины, удины и армяне.

Арсен, приезжая на летние каникулы к бабушке, готовился еще с зимы. Многочисленная родня с бабушкиной стороны также ждала гостей из Баку и Сумгаита, куда по воле судьбы перебрались некоторые из них. Многие из деревенской родни плохо разговаривали на русском языке, и ему пришлось учить и армянский, и удинский. Азербайджанский он изучал в школе и во время игр и общения с детворой во дворе и на улице в Баку. Во всех семьях армянской родни было много детей и когда они собирались вместе, это место напоминало муравейник. Расползаясь по большому фруктовым саду, детвора вскарабкивалась на деревья и с восторженными возгласами обносила тутовники, черешни, вишни и груши. Радостных хлопот хватало у всех. Это было счастливое время с красочными самобытными свадьбами, семейными торжествами, походами в горы, в ночное на пастбища, за лесной малиной, земляникой и никто тогда даже и представить не мог, какая трагедия в одночасье обрушится на них, но волею какого-то дьявольского рока только на армянские семьи. Много было и смешанных семей, члены которых впоследствии оказались в совсем бедственном положении, оставшись на перепутье дорог.

В одной из таких поездок к бабушке, Арсен с соседским мальчуганом собрались в верховья реки за лесной малиной, где столкнулись в малиннике с диким медведем, и испугавшись, километров 12 бежали без задних ног обратно в село, подгоняемые стоявшим в ушах ревом зверя, встревоженного посещением незваных гостей своей территории. Позже Арсен часто с улыбкой вспоминал свое бегство и звериный рык медведя, но тогда от испуга он заболел желтухой и попал на двадцать дней в инфекционное отделение.

Глава 5