Анжелика. Мученик Нотр-Дама

— Я провожу вас, — сказал адвокат. — Париж — опасное для вас место. Не покидайте Тампля до начала процесса. Тогда вас разыщет монахиня, передаст вам одежду и проводит до Дворца правосудия. Должен сразу же вас предупредить: монахиня не слишком любезна. Это моя старшая сестра. Она вырастила меня и ушла в монастырь, когда поняла, что все принятые ею строгие меры не помешали мне свернуть с праведного пути. Она молится за отпущение моих грехов. Словом, для меня она сделает все, что угодно. Вы можете полностью ей доверять.

Дегре сунул текст своей речи в сумку и спустился вместе с Анжеликой. На улице он взял ее под руку. Она не возражала, ободренная этой поддержкой.

Они не сразу отправились в сторону Тампля.

Квартал, в котором они очутились, выйдя из дома, казалось, не собирался готовиться к концу рабочего дня. Настоящая толчея: мимо сновали судейские, множество пар прогуливались под ручку.

Через некоторое время Дегре вместе со своей спутницей зашел под какую-то арку, сказал пару слов бородатому стражнику с алебардой, охранявшему вход в плохо освещенный двор, и подвел Анжелику к темному закутку.

— Побудьте здесь. Мне нужно надежно припрятать свою речь.

Он удалился с сумкой «рабочих бумаг» под мышкой, потом вдруг вернулся и, переговорив со стоявшим на часах стражником, сунул ему в руки кошелек. Анжелика поняла, что адвокат просил не спускать с нее глаз, не позволять кому бы то ни было приближаться и даже обращаться к ней. Быстро темнело, небо, затянутое тяжелыми снеговыми тучами, чернело, на город спускалась ночь. Анжелика спросила себя, где бы она могла находиться. Двор, в котором она стояла, был довольно узким и походил на колодец, поскольку его со всех сторон окружали дома: в полутьме угадывались влажные каменные стены.

До нее донеслись церковные песнопения. И мало-помалу она различила — или ей привиделось — силуэт храма, очень изящного и высокого, шпиль которого, казалось, возносился в бесконечность, в тяжелый сумрак зимнего вечера.

Должно быть, в храме служили мессу по случаю окончания адвента[40]. Верующих, скорее всего, собралось много, но поразительным образом здание, освещенное изнутри, угадывалось только благодаря неслыханной высоты витражам, уходившим рядами в невидимое небо и терявшимся в нем, словно гигантские разноцветные переливающиеся свечи. Вот почему у Анжелики возникло ощущение его нереальности, пока глаза не привыкли к темноте.

Перед входом в храм толпились люди. Кое-кто держал в руках свечи, но многие, подобно Дегре, заходили внутрь так же запросто, как к себе домой, видимо, это были прихожане храма.

В углу двора тоже зажгли фонари, которыми служили канделябры о трех или о шести свечах. Тогда Анжелика разглядела, что место, в котором она находится, вовсе не такое уединенное, как ей показалось в первый момент. Справа от черного хода начиналась широкая улица, по обеим сторонам которой, насколько она смогла рассмотреть, располагались лавки. Их хозяева, продавцы и продавщицы, зажигали свечи, чтобы не упустить поздних покупателей. Заинтригованная этими суетливыми приготовлениями, скучающая Анжелика подошла поближе, чтобы рассмотреть товар. Как она убедилась, здесь продавали веера, пластинки из черепахового панциря, ожерелья и безделушки из чистого золота, а не подделки и дешевую бижутерию, как в Тампле. На соседних прилавках были разложены кружева, воротнички, манжеты, жабо, и люди знающие могли поручиться за их качество. Она заметила также множество книг.

Тут ее внимание привлекла витрина одной из ближайших лавочек. На доске черного, блестящего, словно мрамор, дерева, лежала знаменитая диковина: рог единорога, которого, впрочем, никто никогда не видел. Зато надпись была видна очень отчетливо.

Рядом были и другие занятные и красивые безделушки, изящно оформленные, чтобы привлечь внимание любопытствующих: яйцо страуса, зубы крокодила, корзинки с самыми интересными и необычными травами, какие только встречаются на белом свете.

В это мгновение в глубине лавки отворилась дверь и Анжелика услышала:

— Кому-то здесь я нужен…

Это прозвучало не как вопрос, а как утверждение.

К ней приблизился мужчина средних лет, одетый в черное — очевидно, хозяин лавки, — и под его взглядом Анжелика внезапно почувствовала, что она не в состоянии произнести ни слова.

Он внимательно оглядел ее, потом объявил:

— Вы должны избавиться от проклятия, которое лежит на вас.

Тут появился запыхавшийся Дегре. Он ничего не сказал по поводу ее прогулки, нарушившей его запрет куда бы то ни было отлучаться, потому что стражник все время следовал за ней, хотя Анжелика этого и не заметила.

Адвокат схватил молодую женщину за руку, словно боялся, что она исчезнет, и поздоровался с владельцем странной лавочки:

— Как поживаете, мэтр Людовик? Я пока не могу вернуть вам книгу, которую вы мне дали почитать.

— Ничего! Держите ее столько, сколько сочтете необходимым. Я знаю, что вы непременно извлечете из нее пользу.

Дегре ожидал объяснений от Анжелики, но их не последовало.

Когда они направились к выходу, мэтр Людовик бросил, обращаясь к адвокату: