Анж Питу

Он остается, но вовсе не потому, что у него хватает храбрости остаться, просто у него нет сил уехать. Он тихо шепчет:

– Сбежавший король! Сбежавший король! И прибавляет в полный голос, обращаясь к Андре:

– Скажите королеве, пусть едет одна. Андре идет исполнять поручение. Пять минут спустя появляется королева, она подходит к королю.

– Зачем вы пришли, ваше величество? – спрашивает Людовик XVI.

– Чтобы умереть с вами, – отвечает королева.

– Ах! – пробормотал Шарни. – Сейчас она поистине великолепна.

Королева вздрогнула: она слышала его слова.

– Я и правда думаю, что смерть для меня лучше, чем жизнь, – сказала она, глядя на него.

В это мгновение барабанный бой раздался под самыми окнами дворца.

В покои короля стремительно вошел Жильбер.

– Ваше величество, теперь вам нечего опасаться. Господин де Лафайет здесь, – доложил он.

Король недолюбливал Лафайета, но не более того. Королева – другое дело: она всей душой его ненавидела и не скрывала своей ненависти.

По этой причине новость, которая казалась Жильберу такой радостной, была встречена молчанием.

Но Жильбер был не из тех, кого может смутить молчание коронованных особ.

– Вы слышите, ваше величество? – громко спросил он короля. – Господин де Лафайет внизу, он ждет распоряжений вашего величества.

Королева продолжала хранить молчание.

Король сделал над собой усилие:

– Передайте ему мою благодарность и пригласите от моего имени подняться сюда.

Офицер охраны поклонился и вышел.

Королева отступила на три шага назад, но король повелительным жестом остановил ее.

Придворные разделились на две группы.

Шарни и Жильбер остались подле короля.

Остальные отступили вслед за королевой и встали позади нее.

На лестнице послышались шаги и на пороге показался Лафайет.

В наступившей тишине из группы, окружавшей королеву, раздался чей-то голос:

– Вот Кромвель. Лафайет улыбнулся:

– Кромвель не пришел бы к Карлу I в одиночестве. Людовик XVI бросил взгляд на вероломных друзей, которые своими речами могли сделать человека, пришедшего к нему на помощь, его врагом, затем сказал г-ну де Шарни:

– Граф, я остаюсь. Теперь, когда господин де Лафайет здесь, мне больше нечего опасаться. Прикажите войскам отступить к Рамбуйе. Национальная гвардия займет внешние посты, личная охрана будет охранять дворец. Потом король обратился к Лафайету:

– Идемте, генерал, я хочу с вами поговорить. И видя, что Жильбер хочет удалиться, добавил!

– Вы не лишний, доктор, пойдемте с нами. С этими словами король удалился в кабинет, куда следом за ним вошли Лафайет и Жильбер.

Королева проводила их глазами и, когда дверь за ними Я закрылась, сказала:

– Ах! Надо было бежать сегодня. Сегодня мы бы еще успели. Завтра, может статься, будет уже поздно.

И она вернулась в свои покои.

. Меж тем окна дворца осветило багровое зарево. Но это был не пожар. Это был гигантский костер, на котором жарили куски убитой лошади.

Глава 54. НОЧЬ С 5 НА 6 ОКТЯБРЯ

Ночь была довольно спокойной.

Национальное собрание заседало до трех часов пополуночи.

В три часа, прежде чем разойтись, члены собрания послали двух стражников обойти парк Версаля и осмотреть подступы к замку.

Все было или казалось спокойным.

Около полуночи королева хотела выйти через ворота Трианона, но солдаты национальной гвардии не пропустили ее.

Она сказала, что ей страшно, но ей ответили, что в Версале она находится в большей безопасности, чем в любом другом месте.

Она удалилась в свои покои и успокоилась, видя, что их охраняют самые преданные ей гвардейцы.

Перед ее дверью стоял Жорж де Шарни. Он опирался на мушкет: охрана имела такие же мушкеты, как драгуны. Это было непривычно, обыкновенно во дворце телохранители стояли на посту, вооруженные одной только саблей.

Королева подошла к нему:

– А, это вы, барон?

– Да, ваше величество.

– Вы верны себе.

– Разве я не на посту? – Кто вас назначил?

– Мой брат, сударыня.

– А где же ваш брат?

– Подле короля.

– Почему подле короля?

– Потому что он глава семьи, – отвечал юноша, – и как глава семьи имеет право умереть за короля, который является главой государства.

– Да, – сказала Мария-Антуанетта не без горечи, – меж тем как у вас есть право умереть всего лишь за королеву.

– Для меня будет большой честью, ваше величество, – сказал молодой человек с поклоном, – если Бог когда-нибудь дозволит мне исполнить этот долг.

Королева уже сделала шаг, чтобы уйти, но тут в сердце ее шевельнулось подозрение.

Она остановилась и, обернувшись вполоборота, спросила:

– А.., графиня, где она?

– Графиня вернулась десять минут назад, сударыня, и приказала поставить ей кровать в передней у вашего величества.

Королева закусила губу: кого ни возьми в этом семействе де Шарни, они неизменно верны долгу.

– Благодарю вас, сударь, – королева ласково кивнула ему и сделала движение рукой, исполненное непередаваемой прелести, – благодарю вас за то, что вы так хорошо охраняете королеву. Передайте мою благодарность брату за то, что он так хорошо охраняет короля.

И она вошла к себе. В передней она нашла Андре; молодая женщина не ложилась, она встретила королеву стоя, почтительно ожидая приказаний.