Антон Райзер

Не теряя ни минуты, Райзер последовал совету и от Экхофа, жившего в доме булочника, сразу отправился в дом библиотекаря Райхарда, который также принял его любезно, хотя и не уделил ему такого внимания, как Экхоф. Он, однако, подал Райзеру надежду на получение дебютной роли, бывшую для того венцом всех желаний, ибо он не сомневался, что, получив ее, наверняка достигнет своей заветной цели.

С улыбкой на лице он вернулся в гостиницу, уверившись, что начало карьере положено прекрасное и при столь благоприятных обстоятельствах желание его теперь не может не сбыться.

И хотя он не стал рассказывать хозяину обо всем случившемся, тот, видимо, уже не сомневался, что теперь он останется в Готе и здесь начнет свой театральный путь.

Исполненный веры в себя и свою судьбу, Райзер прекрасно провел день в обществе старого капитана, придворного камердинера и хозяина гостиницы и, в плену сверкающих надежд, в радостном опьянении впервые превысил возможности своего кошелька, полагая, что тем самым еще прочнее связывает себя с этим местом и еще неотступнее будет следовать своим намерениям.

Теперь он чуть не каждый день бывал у Экхофа, который посоветовал ему для начала внимательно присмотреться к репетициям труппы, и Райзер, прилежно их посещая, увидел старика Экхофа в своей стихии: тот входил во все мелочи и даже первым актерам делал полезные замечания. Райзеру позволили также бесплатно посетить спектакль, в котором некий Биндрим дебютировал в роли Отца в Вольтеровой «Заире».

Поскольку же особого успеха у публики его исполнение не имело и Райзер чувствовал, что многим местам следовало бы придать совершенно иное выражение, в нем еще сильнее разгорелось желание как можно скорее выйти на сцену, и он все настойчивее подступал к Экхофу с просьбой дать ему роль в какой-нибудь из репетируемых пьес.

В это время готовились к постановке «Модные поэты», и Райзер попросил себе роль Мутного, однако Экхоф отсоветовал ему за нее браться, так как сам ее исполняет и для начинающего актера она неподходяща, поскольку публика привыкла видеть в этой роли пожилого опытного актера.

Таким образом дебют Райзера все откладывался, меж тем как его упования и сама судьба целиком зависели от этого решения.

В общении с Экхофом Райзер черпал утешение и новые надежды, всякий раз как уже готов был пасть духом, – старик всегда охотно с ним беседовал и снова вливал в него мужество и уверенность в себе.

Однако подчас его слова больно ранили. Так, однажды при обсуждении вероятных ролей Райзер упомянул молодого человека, сыгравшего в «Модных поэтах» роль Рифмовского, на что Экхоф отвечал, что роль эта предназначена для совсем молодого исполнителя, давая понять, что по этой причине Райзер претендовать на нее уже не может. Райзеру тогда едва исполнилось девятнадцать, однако всем он казался старше своих лет. Выходило, что, лишенный радостей юного возраста, он утратил и облик юности.

В другой раз, когда речь зашла о Гёте, Экхоф сказал, что своей комплекцией он схож с Райзером, но лицом приятен, и одно это но убило бы в Райзере актера, не задай Экхоф сразу вслед за этим, по случайному ходу беседы, ободряющего вопроса: нет ли у Райзера, помимо Пролога, еще каких-нибудь поэтических сочинений? Райзер ответил утвердительно и, придя домой, записал по памяти свои стихи, чтобы передать их Экхофу.

Эта работа потребовала несколько дней, и хозяин гостиницы решил, что Райзер сочиняет что-то для сцены. Никаких разуверений он слушать не стал и пожелал Райзеру великих успехов на блестящем поприще, куда тот вступает.

Прочитав стихи Райзера, Экхоф весьма их одобрил и попросил разрешения показать их библиотекарю Райхарду. Это несказанно обрадовало Райзера, так как он всегда помнил давнишнее суждение Экхофа, что актер и поэт сродни друг другу.

Теперь он не сомневался, что эти стихи еще вернее проложат ему путь к театру и приблизят к желанной цели. Вдобавок актер Гроссман, живший тогда в Готе и повстречавшийся Райзеру на улице, еще больше его ободрил, сказав, что его, конечно, так долго не допускают к делу лишь потому, что намереваются дать ему ангажемент без предварительного испытания в дебютной роли. Ведь пошла уже третья неделя жизни Райзера в этом городе.

Эти утешительные слова и дружеская беседа Гроссмана пролились бальзамом на душу Райзера, который до этого одиноко, погруженный в мрачные мысли о своей неопределенной судьбе, бродил туда-сюда около замка, где велись строительные работы.

Домой он воротился с возрожденными надеждами и приятнейшим образом провел день в обществе хозяина.

Назавтра он пошел смотреть репетицию оперетты «Дезертир», в которой приглашенный актер, некий Нойхауз, играл Дезертира, а его жена – Лиллу.

Экхоф работал особенно усердно, Райзер же стоял за кулисами и с наслаждением наблюдал, как усилием и заботой каждого участника постепенно слагалось прекрасное произведение, коим в тот же вечер предстояло насладиться зрителям.