Антон Павлович Чехов

Это были предприятия в значительной мере коммерческие. Наиболее удачливые издатели сколачивали целые состояния (Н. Пастухов, А. Липскеров).

И взаимоотношения редакций юмористических журналов со своими авторами были иными, чем в солидных литературных журналах: с ними не церемонились. В рубрике «Почтовый ящик» печатали обидные ответы.

В рассказе Чехова «Исповедь, или Оля, Женя, Зоя» (1882) герой получает такой ответ в почтовом ящике юмористического журнала: «Село Шлендово. Г. М. Б—у. Таланта у вас ни капельки. Черт знает что нагородили. Не тратьте марок понапрасну и оставьте нас в покое. Займитесь чем-нибудь другим».

Преувеличение здесь небольшое. Вот несколько реальных ответов из почтового ящика «Стрекозы» 1877 года: «Москва, Каланчевка. Такие стихи годятся только для вырезки на дереве»; «Петербург, Новая канава, М. С. С-е-к-му. Вполне плохо; это не стихи, а рифмованное “дэнди-бренди” с горошком»; «Васильевский остров, 3 лин. П. В. Ив-ву. Вульгарный сюжет, изложенный дубовыми стихами».

Так обращались не только с неизвестными дебютантами, «поэтиками почтового ящика». Чехову, уже напечатавшему в журнале около десятка вещей, среди которых были такие, как «Письмо к ученому соседу», «Перед свадьбой» и «Что чаще всего встречается в романах, повестях и т. п.?», писали в том же духе: «Москва, Сретенка, г. А. Ч. Очень длинно и бесцветно, нечто вроде белой бумажной ленты, китайцем изо рта вытянутой» («Стрекоза», 1880, № 48); «Москва, Сретенка, г-ну А. Ч-ву. Не расцвев, увядаете. Очень жаль. Нельзя ведь писать без критического отношения к делу» («Стрекоза», 1880, № 51).

Известный театральный критик А. Р. Кугель, начинавший свою литературную деятельность в юмористической прессе, прочел однажды в «Стрекозе» такой ответ: «Примите касторового масла вместо гонорара». Это так подействовало на дебютанта, что более в юмористических журналах он никогда не сотрудничал.

Чехов насмешку принял спокойнее, но в «Стрекозе» печататься перестал.

Тематика иллюстрированного юмористического или иллюстрированного литературного журнала была тесно связана с повседневным бытом, с бытом был сращен и сам журнал. Его редакция – это маленькое помещение, где тут же находится и редактор, который вполне может быть в халате и домашних туфлях; какая-то родственница редактора бренчит на расстроенном рояле; здесь же и сотрудники, авторы вычитывают корректуру и пьют чай, курят; за одним из столов принимается подписка и сортировщик из почтамта подбирает адреса подписчиков по трактам и губерниям.

Зайдя в редакцию «Таганрогского вестника» в 1893 году, Чехов сказал: «У нас в “Будильнике” так же было тесно».

Таковы же были и редакция «Мирского толка» на Бригадирской, редакция «Москвы» в доме Зверева на углу Знаменки и Арбатской площади, «Новостей дня» на Тверской вблизи Газетного переулка, таков был «редакционный чердачок» «Зрителя» на Страстном бульваре.

Редакционные разговоры, беседы с литературными вкладчиками журналов происходили в трактире, за кружкой пива, «на купецкий манер». Именно так произошло одно из важнейших событий в жизни Чехова – приглашенье его в «Осколки». Редактор журнала Н. А. Лейкин обедал с поэтом Л. Пальминым, потом поехал к нему. «Было это зимой, под вечер, но засветло, – вспоминал Лейкин. – […] Когда мы подъезжали к его квартире, сказал мне, указывая на тротуар: “Да вот два даровитых брата идут: один – художник, а другой – писатель. У него очень недурной рассказец был в “Развлечении”. Это были два брата Чеховы: Николай, художник, и Антон. Я встрепенулся. “Так познакомь меня скорее с ними, Лиодор Иванович! – сказал я Пальмину. – Остановимся”. Мы вылезли из саней. Пальмин окликнул Чеховых и познакомил нас. Мы вошли в ближайшую портерную и, за пивом, я пригласил сотрудничать в “Осколках” и Антона, и Николая Чеховых». Издатель «Московского листка» Н. И. Пастухов, пытаясь пригласить Чехова в свою газету, водил его «ужинать к Тестову, пообещал 6 к. за строчку» (Ал. Чехову, 1883).