Антон и Зяблик

Теперь Рощин уже бодро соображал и не тратил время на раздумья.

- Скажи на милость: откуда же у зайца трактор появился?

- В эртээсе выменял, - ответил Тимка. - Там их столько валяется - ноги сломаешь… Отвалил директору два мешка шишек, насыпал полный кошель дырок от бубликов, взвалил трактор на плечи - и ходу…

- А на что директору шишки?

- Щи из них варил, - отбивался Тимка. - Такие наваристые - во! Не то что в совхозной столовке. Гвоздей заместо соли добавишь - за уши не оттянешь! Сам ел, добавки просил.

- А дырки ему зачем? - наседал Рощин.

- Забор из них поставил. Лучший забор на деревне! Только куры поклевали…

Рощин вошел в азарт: смеялся, хлопал Тимку по макушке и задавал все новые вопросы. А Тимка выдумывал все новые брехалки, одну нелепее другой. И при этом бровью не шевелил, словно не понимал, чему удивляться.

Когда же Рощин узнал, что зайцы сдают по госпоставкам собственные шкурки, что лучшая еда для них - утиный кряк и что есть у них свой сельсовет, он притянул к себе Тимку и посмотрел на него так, словно тот свалился с неба.

- Ну это же черт знает что такое! С такой фантазией ты любого Мюнхаузена за пояс заткнешь! Слыхал небось про такого?

- Минхауза? - переспросил Тимка, наморщив лоб, и тут же поспешно согласился: - Это точно, заткну. Я уже больше ста щелчков впрок накопил.

- Это как же - впрок?

- А так: щелчки собираю, а бью, когда палец зачешется.

- Ну, а сейчас он у тебя не чешется? - Рощин поежился. - Ты ведь, надеюсь, не станешь откладывать? А то уеду, и щелчки твои поминай как звали.

- Не, - смутился Тимка, пряча руки за спину. - На первый раз прощается… Теперь вы брешите. Может, и отыграетесь.

- Ну, мне с тобой тягаться трудно. Ты смотри какой сноровистый, а я новичок.

- Да это же просто. - Тимка пожал плечами. - Вон видите - синичка летит? (Рощин вскинул голову кверху.) А видите - во рту колесо держит? (Рощин с усмешкой посмотрел на Тимку.) Синичка, значит, каркнула, уронила колесо, а оно и покатилось по полю. На горку въехало и дальше покатилось, до самой мукомолки. А та всю муку перемолола, мука сама в ситные булки испеклась. Запах такой вкусный пошел, коровы сбежались, стали друг у друга булки отнимать, да только никому не досталось. Щуки прыг-прыг из воды и потаскали все булки из-под носа… Ну вот, а вы теперь дальше давайте…

Тимке очень хотелось помочь писателю, но тот держался за бока и только похохатывал.

- Ах ты!.. Да ну ты!.. Как же они булки-то?..

- А так вот, зубами.

- Ну, а коровы что?

- Что - коровы? Щуки залаяли на них, а коровы к тете Даше на птичник убежали…

Тимка потерял вдруг интерес к игре: она была не настоящей - Рощин лишь подбивал его, а сам не сочинял.

- Значит, залаяли щуки?

Рощин полез в карман за блокнотом и долго записывал что-то, цокая языком и качая головой.

- Ну, ну, а дальше?

Но Тимка не слышал его. Тимка глядел на авторучку и молчал. Ручка была какая-то незнакомая, толстая, как бочонок, с золотым пером. Рощин посмотрел на Тимку, потом на авторучку.

- Нравится?

- Ага, - выдохнул Тимка.

- Ну, тогда твоя. На!

- Не, что вы! - испугался Тимка, даже спрятал руки за спину. - Нельзя мне за так… - Он даже охрип от волнения.

- Не за так, за брехалки.

- И-и, чего! Да я их наговорю - на возу не увезете. Еще ребят кликну… Разве можно за них такое?!

- Ну, тогда разыграем ее: кто кого перебрешет…

На этих условиях Тимка согласился, и Рощин, уже кое-чему наученный от своего спутника, стал рыскать глазами по весеннему лесу, облакам и пролетавшим грачам, выискивая, за что бы зацепиться.

- Ну, вот что, - начал он. - Видишь вон ту березку?

- Это которая с елочкой в обнимку?

- Ну да! А живет в ней мышка, плетет паутину и ловит котов…

- Да ну! - удивился Тимка и сдвинул на затылок ушанку. - А как же она их ловит?

- Удочкой! - Рощин расхохотался, чрезвычайно довольный своей брехалкой, но потом надолго задумался: что ни говори, а опыта у него было еще маловато, не то, что у Тимки.

Вошли они в деревню, а возле школы их уже поджидали ребята. Без пальто и шапок, они бегали вокруг крыльца, сбивали сосульки и пускали бумажных голубей. Над лужами, еще затянутыми льдом, кружились грачи. Они бесстрашно прыгали на его сверкающую гладь и скользили на лапках, как на коньках. Деревенский воздух был сегодня особенно вкусный - это был вкус льда и солнца. Рощин останавливался, растерянно смотрел по сторонам и улыбался, а Тимка прыгал через лужи и что-то кричал.

В школе, когда все ребята собрались в классе, Рощин читал им свою новую книжку, рассказывал о своем детстве и долго отвечал на вопросы. И, между прочим, сказал:

- Тут некоторые хотели узнать, как становятся писателем… Дело это, конечно, не простое и не каждому под силу. Может быть, даже и кое-кто из вас, - и при этом он посмотрел на Тимку, - мог бы стать…

Тимка в это время пригнулся над партой и грозил кому-то кулаком, потому что авторучка, выигранная им в честном бою, авторучка с золотым пером, похожая на бочонок, гуляла по рукам и никак не хотела возвращаться к хозяину. Так и не услышал он, что сказал Рощин.

НАУЧНАЯ НАХОДКА