Антология мировой фантастики, т.2. Конец Вечности

“Похоже, он не слишком мне благодарен, — подумал Харлен. — Скорее обижен. А если он к тому же подумает, что от выговора его спас Техник, он обидится еще больше. Будь я Социологом, он бросился бы мне на шею, но Технику руки не подаст. Он не желает даже притронуться к Технику, а сам готов обречь дюжину людей на смерть от удушья”.

Ждать, пока Социолог обидится всерьез, было нельзя, и Харлен напрямую спросил:

— Я надеюсь, что вы в знак благодарности не откажете мне в маленькой услуге?

— Услуге?

— Мне нужен План Судьбы. Все необходимые данные у меня с собой, как и проект Изменения Реальности в 482-м. Мне надо выяснить влияние этого Изменения на судьбу определенного человека.

— Я не уверен, что правильно понял вас, Техник, — медленно проговорил Вой. — Разве вы не можете сделать это в вашем собственном Секторе?

— Могу. Но я занимаюсь личными исследованиями и не хочу, чтобы до их завершения какие-либо результаты стали известны. В моем Секторе такой план трудно составить без… — Харлен завершил фразу неопределенным жестом.

— Значит, вы хотите сделать это неофициальным образом?

— Я хочу сделать это конфиденциально. И получить конфиденциальный ответ.

— Слушайте, это ведь противозаконно. Я не могу пойти на такое нарушение правил.

Харлен нахмурился.

— Это не более незаконно, чем мой отказ сообщить о вашей ошибке Всевременному Совету. Однако в том случае вы почему-то не возражали. Если вы так щепетильны в одном случае, то следует быть не менее щепетильным и в другом. Надеюсь, вы меня понимаете?

Вой отлично все понял — об этом говорило выражение его лица. Он протянул руку.

— Могу я взглянуть на документы?

Харлен слегка расслабился. Главная помеха осталась позади. Он внимательно смотрел, как голова Социолога склоняется над принесенными им пленками.

Наконец Вой нарушил молчание:

— Клянусь Временем, это же совсем небольшое Изменение!

Воспользовавшись случаем, Харлен решил рискнуть.

— Так и есть. Слишком небольшое, на мой взгляд. Дело именно в том, что оно ниже критической границы, и мне пришлось избрать в качестве примера отдельного человека. Вы, конечно, понимаете, что было бы неэтично проводить эти расчеты в моем Секторе, пока я не убедился бы в своей правоте.

Вой ничего не ответил, и Харлен умолк, боясь наговорить лишнего. Наконец Социолог встал.

— Я передам ваш материал моему Планировщику. Мы все сохраним в тайне. Надеюсь, вы понимаете, что это не стоит рассматривать как прецедент.

— Конечно.

— В таком случае, если вы не возражаете, я хотел бы поскорее осуществить Изменение Реальности. Я уверен, что вы окажете нам честь и лично совершите МНВ.

Харлен кивнул:

— Всю ответственность я беру на себя.

Когда они вошли в наблюдательную камеру, там уже работали два экрана. Инженеры заранее настроили их на заданные координаты в Пространстве и Времени и удалились. Харлен и Вой были одни в сверкающей огнями комнате. (Блеск молекулярных пленок вновь был более чем заметен, но Харлен смотрел только на экраны.)

Оба изображения были неподвижны и казались мертвыми. Они соответствовали математически точным моментам Времени.

Одно изображение сохранило яркие естественные краски; Харлен узнал в нем машинный зал экспериментального космического корабля. Дверь еще не успела закрыться, и в оставшейся щели виден был блестящий башмак из красного полупрозрачного материала. Башмак не двигался. Ничто не двигалось. Если бы изображение было достаточно резким, чтобы разглядеть пылинки в воздухе, то и они оказались бы неподвижны.

— Машинный зал будет пуст два часа тридцать шесть минут, — сказал Вой. — Естественно, в текущей Реальности.

— Знаю, — пробормотал Харлен, натягивая перчатки. Он отметил быстрым взглядом положение нужного ящика на полке, измерил число шагов до него, нашел, куда его необходимо переставить. Он бросил быстрый взгляд на второй экран.

Поскольку машинный зал находился во времени, которое по отношению к данному Сектору Вечности можно было считать “настоящим”, то его изображение было четким и сохраняло естественные краски. Вторая сцена отстояла от первой на двадцать пять Столетий и, подобно всем изображениям “будущего”, виделась сквозь голубую дымку.

Это был космопорт. Ярко-синее небо, отливающие синевой металлические конструкции, зеленовато-синяя почва. На переднем плане стоял голубой цилиндр странной формы с массивным основанием. Два таких же виднелись поодаль. Все три цилиндра устремили расщепленные носы к небу; щель рассекала каждый корабль почти надвое. Харлен поднял брови.

— Какие они странные!

— Электрогравитация, — ответил Вой. — Только в 2871-м Столетии существовали электрогравитационные космические корабли. Никаких ракетных двигателей или ядерных установок. И эстетически очень приятны. Жаль, что Изменение уничтожит их. Очень жаль. — Его устремленный на Харлена взгляд выражал открытое неодобрение.

Харлен стиснул зубы. Неодобрение. Конечно! Чего еще можно ждать? Ведь он же Техник.