Антитезис

— Ты что, общечеловек? — Вирджил выпучил глаза и в его устах это странное слово прозвучало с той же интонацией, с которой нормальный человек произносит слово «зоофил». Поэтому Лукшин автоматически отрицательно замотал головой.

Вирджил хмыкнул.

— Так называемые, «общечеловеческие ценности» — это среднестатистический набор всех существующих ценностей. И как и всякая сырая статистика, этот набор, во многом, нелеп и противоречив. От церкви туда попали «подставь щеку, не убий и главное — любовь», от рационально-животного социума — «око за око, убей врага и главное — положение в обществе», а от крысиной ямы правящих слоев — «голову за око, убей всех, кто не твой раб и главное — деньги». И все это бурлит и бродит в одном котле, из которого писатели, режиссеры и твои собратья журналисты, когда надо, достают что-нибудь нужное и выставляют на всеобщее обозрение с ярлыком «общечеловеческая ценность». Для них это очень удобно. Но для себя каждому человеку нужно определиться, какому социуму он принадлежит и, следовательно, какой этики ему следует придерживаться. Все просто, на самом деле. Как в казино. Есть набор игр, у каждой свои правила, своя цель, свой возможный выигрыш и свои риски. Садись и играй. Хочешь, чтобы у тебя была семья, чтобы твои жена и дети любили тебя? Тогда не пытайся стать акулой бизнеса.

— Нет! — твердо возразил Лукшин, — неправда. Есть примеры, когда порядочные люди…

— Ха, примеры. Первое: ты лично с ними знаком, чтобы утверждать такое? Ты знаешь этих замечательных людей только через призму СМИ, а уж ты-то должен понимать… ладно-ладно, — Вирджил выставил ладонь, — допустим, есть такие люди. Кстати, есть люди, которые, выпав из самолета на высоте пяти километров без парашюта, остались живы. Чуешь намек? Я о том, что все законы социума будут направлены против тебя, если ты попытаешься достигнуть вершины этого социума, играя по правилам — другого. И достичь вожделенного успеха ты сможешь только случайно.

Лукшин задумался, краем глаза отметив нешуточную заинтересованность на лице Вирджила.

— А нельзя… — Дима запнулся, но, под подбадривающим взглядом Вирджила, решился — а можно изменить законы социума?

— Ха! — Вирджил хлопнул ладонью по столу, — Ха-ха! — выждал паузу, — можно. Но нельзя.

Дима отвесил челюсть и молча моргал.

— Все, хорош, — Вирджил демонстративно уткнулся в экран ноутбука, — Хватит трепаться, давай работать.

— Да, — Дима, внутренне поморщившись, взял ручку, потом, неожиданно даже для самого себя, спросил:

— А выпить чего-нибудь можно? — И, испугавшись, что его можно неправильно понять, заторопился, — кофе там или чая… хоть воды?

— Можно, — Вирджил посмотрел на Диму с некоторым удивлением, взял лежавшую справа от компьютера телефонную трубку.

— Наташа, — сказал он в нее, — сообрази нам кофейку. Две чашки. Мне на полпальца коньяка плесни, а нашему гостю — не надо. Он у нас впечатлительный.

Вирджил сдавленно, сдерживая смех, фыркнул и положил трубку.

— Все-все, — сказал он негромко, — посмеялись и хватит. Работаем.