Антитеррор 2020

«Фридрих Дюрренматт» стоял на посадочной площадке ганимедского космопорта, а местная полиция — суровые люди с угрожающего вида промышленными лазерами в руках — выводили из него членов «Черного креста». Террористы выглядели жалко: в баре не было даже туалета, да и разлагающийся труп Ландстрейчер воздуха не озонировал, плюс диета из спиртного, плюс не слишком приятная посадка с усиленной перегрузкой… Кое-кто до этой посадки вообще не дотянул, судя по укрытым серой тканью носилкам.

— Вы не планируете сменить службу, сержант? — спросил майор Чарли, который стоял рядом с Ковальским и тоже наблюдал за плачевным шествием побежденных врагов.

— Хотите переманить меня к себе в безопасность?

— Почему бы и нет? Вы нестандартно мыслите, хотя и излишне агрессивны. Нам такие люди нужны. Я боюсь, что пример «Черного креста» вдохновит кого-нибудь еще, а Единая Компания Межпланетных Перевозок к такому пока не готова, как и правительство, впрочем…

— А можно мне подумать, майор?

— Можно. Кстати, я уже полковник.

— Поздравляю, сэр, — учтиво поклонился третий сержант.

— Сноу уже согласился. Нам нужны историки с базовыми знаниями по проблеме, которым не придется вникать во все сначала.

— «Хочешь мира — готовься к войне», — задумчиво произнес Ковальский.

— Именно. И, сержант, раз уж вы все равно собирались подумать, я вынужден вам напомнить, что почти целые сутки своей гауптвахты вы не досидели. А ведь приказ покойного капитана Линна согласно Уставу не утратил силы.

— С дисциплины, по сути, все и начинается, — беззлобно согласился с бывшим коком третий сержант. — Разрешите следовать на гарнизонную гауптвахту, чтобы отбыть оставшееся наказание, сэр?

— Отправляйтесь, сержант.

— Есть, сэр, — Ковальский улыбнулся и добавил: — К тому же гарнизонная гауптвахта куда лучше гауптвахты на космическом корабле!

Наталья Егорова и Сергей Байтеряков ПАНИКЕРША

Пули выбили в бетоне неровные кратеры. Цементная пыль липла к стеклу маски, скрипела на зубах. И запах… Обугленная плоть и сгоревший порох.

Трупы террористов свалили у стены.

— Плотно засели… и коридор длинный. — Боец-наблюдатель почти не шевелился, устроившись со своей аппаратурой на останках боевого робота.

— Да что вы копаетесь!

Проигнорировав реплику штатского, капитан скомандовал:

— Подствольник!

Не высовываясь, спецназовец выдвинул автомат. Глухой хлопок вышибного заряда и… тишина. Взрыва не было.

— Мавр?

— Сеть поперек коридора. Мне не видно. — Пальцы спецназовца плясали по планшету. — Сейчас подгоню «паука» ближе…

Короткая очередь.

— Дьявольщина! — Боец повернул безглазое лицо в сторону командира. Прибор наблюдения казался монстром, присосавшимся к лицу человека. — Третьего «паука» сбили.

— На рывок возьмем?

Наблюдатель покачал головой:

— Пена.

— Что вы медлите? — Человек в мятом костюме сунулся к военным. Проскрипели гильзы под подошвами. — Капитан! Назар Олегович!

— Клещ! — Спецназовец, удерживающий штатского на месте, обозначил внимание поворотом головы. — Держи спеца за щитами, понял?

Солдат кивнул и взял рвущегося человека под локоть. Тот взвыл:

— Вы не понимаете… Даже если успели включить защиту реактора… С пульта управления они его выведут на закритический режим за…

Сопротивление здоровенному спецназовцу было протестом левретки, что тащат на поводке. Но капитан поднял руку, останавливая усердного подчиненного. Подошел ближе.

— Михаил Евстафьевич, вы бегали в атаку по колено в клею?

— Э…

— Там баллоны с мгновенно застывающей пеной. Мы сунемся, и они зальют коридор. Ясно?

— Но отрицательная реактивность продержится еще максимум четыре часа. Максимум! А потом они с пульта разгонят реактор и…

— Я не пошлю людей на бессмысленную смерть…

Перфоратор, вгрызающийся в стену, взвыл так, что заныли зубы.

— Мы работаем. Не мешайте и не лезьте под пули! Клещ! — И показал рукой: выполняй предыдущий приказ.

Назар понимал: они не успевают. Никак не успевают.

И предотвратить взрыв способно только чудо.

* * *

За четыре месяца до захвата ядерной станции.

«Нехорошо, если в тридцать два тебя все называют Томочкой, — думала учительница, спеша по коридору. — Завалят мне квалификацию, скажут, молодая еще. А еще этот открытый урок… Стрелка на колготках поехала: спецназовец будет пялиться и думать, что училка дура».

Тамара всегда готовилась к худшему.

«Якишина отсадить к окну, пусть там рожи корчит. Девочкам про спецназ не интересно, начнут болтать. Отправить их назад? Антонова возмутится, дескать, не видно, а что тут видеть? Козевич будет читать под партой — отобрать книгу. И сегодняшний сон…»

Чертик под потолком смятой машины. Рухнувшая бетонная ограда, оборванная паутина колючей проволоки. Самолет на земле, крыло нелепо торчит в сторону, как у подбитой птицы. Человек в белом халате перерезает горло толстяку…

«Спецназовец наверняка не умеет разговаривать с детьми: мне придется их успокаивать и его подбадривать. Вдруг он будет ругаться? Или мямлить? Господи, ну почему я не взяла запасные колготки!»

— Томочка, он звонил. Будет через пять минут.