Антитеррор 2020

— Просто с такой фамилией карьеры в космофлоте не сделаешь, — поясняет Антон, и мы начинаем оба ржать, как молодые кони, сбрасывая дикое нервное напряжение последних минут.

Многое еще нужно сделать — найти бомбу и обезвредить ее, но теперь, когда Аннет-Джози вертится где-то далеко за кормой среди великого ничто, в хрупкой капсуле, с ничтожным, один на триллион триллионов, шансом на спасение — для меня сие не слишком трудная задача.

Я очень надеюсь, что ей повезет.

Юрий Бурносов ХОЧЕШЬ МИРА?

1

Хуже гарнизонной гауптвахты только гауптвахта на космическом корабле.

Третий сержант Ковальский и раньше так думал, а теперь убеждался с каждой минутой все больше и больше. Собственно, гауптвахты как таковой на грузопассажирском «Фридрихе Дюрренматте» вообще не было предусмотрено, и в качестве нее использовался пустой хозяйственный отсек площадью примерно два метра на два. В углу этого отсека и сидел сейчас третий сержант, предаваясь печали и безделью.

Перед ним стоял пластиковый пузырь с водой, рядом с ним лежал пульт вызова — на случай, если Ковальскому понадобится в туалет. Правда, этим развлечением просили особенно не злоупотреблять, потому что дежурному только и было забот, что водить арестованного по нужде.

Ничего страшного третий сержант не сделал. Проник на пассажирскую палубу, напился в баре, подрался с какими-то напомаженными хлыщами, с виду педиками. Разумеется, ни первого, ни второго, ни третьего ему делать не разрешалось, и капитан Линн со вздохом вынес решение: трое суток гауптвахты, по суткам за каждое правонарушение, плюс затем ежедневные наряды до самого прибытия на Ганимед. Излишнее, видите ли, проявление агрессии. За такое могли припаять и посильнее, так что Ковальскому негоже было сетовать, но он не мог удержаться.

Особенно обидной штукой выглядели наряды, потому что служба у Ковальского была непыльная — стрелок кормовой надстройки. Третий сержант любил это, наверное, самое уединенное место на корабле. Кормовая надстройка возвышалась над почти километровой тушей «Фридриха Дюрренматта», и Ковальский мог видеть сверху практически весь корабль, удобно устроившись в кресле за турелью лазерных пушек. Это настраивало на лирический лад — сияющий космолет, звезды и туманности в бескрайней черноте… А наряды предполагали собой тяжкий и неблагодарный труд на камбузе или на ассенизационно-регенерационных установках.

Третий сержант даже не задумывался о том, кто сменил его на время наказания в стрелковой капсуле. Вполне вероятно, что она вообще пустовала — межпланетные рейсы сроду не подвергались нападениям, потому схема боевых дежурств частенько перекраивалась капитанами кораблей на свое усмотрение, а уж временная потеря какого-то стрелка жалкой лазерной установки и подавно не играла роли.

Два дня Ковальский спал. На жестком металлическом полу отсека это было весьма неудобно, но третий сержант пристроил себе под голову пузырь с водой и выспался. Кормили три раза в день, но прегадко — консервами из аварийного НЗ, который все равно собирались списывать по прибытии на Ганимед. «Кстати, — подумал Ковальский, глядя на часы, — что-то они запаздывают с завтраком».

И нажал на кнопку пульта.

Спустя четверть часа никто так и не пришел. Ковальский тревожно заметался по своему узилищу, стуча кулаками в гулкие стенки. Потом устал, попил водички. Прошла еще четверть часа, еще полчаса… Третий сержант несколько раз нажимал на кнопку, а потом плюнул и сел на нее, чтобы сигнал шел постоянно.

Черта с два — никто не появился.

— Слушайте! — закричал Ковальский, надеясь, что отсек оборудован микрофоном. — Вы что там, совсем охренели?! Тут, между прочим, живой человек сидит!

— А чего ты сидишь-то здесь, живой человек? — послышался незнакомый голос.

Третий сержант резко обернулся и увидел, что дверь гауптвахты открыта, а в проеме стоит бородатый человек со штурмовой винтовкой наперевес и приветливо смотрит на Ковальского.

— Ты еще что за хрен? — довольно грубо спросил третий сержант. — И что ты делаешь на корабле с оружием?

— Меня зовут Штирнер. Макс Штирнер, — ответил бородач. — Ас оружием я потому, что мы захватили ваш корабль.

2

Штирнер оказался, в общем-то, сносным малым. Пока он вел третьего сержанта на пассажирскую палубу, то вкратце объяснил, что представляет анархо-террористическую группировку «Черный крест», которая и захватила «Фридриха Дюрренматта». Судя по всему, Штирнер плохо разбирался в космических и военных вопросах, но Ковальский понял, что к лайнеру анархисты подцепились на небольшом кораблике, подав ложный сигнал SOS.

— Эти обалдуи даже не успели среагировать, они-то поперлись к нам навстречу с аптечками и носилками, — веселился Штирнер, шагая позади третьего сержанта по коридору и подталкивая его в спину стволом винтовки. — Нескольких мы пристрелили — иначе нельзя, не будет должного эффекта. Остальных согнали в банкетный зал, никто даже не сопротивлялся, только полицейские. Пришлось и этих прикончить. А ты вроде военный, судя по форме?

— Стрелок-сержант, — не стал оспаривать очевидное Ковальский.