Антимаг

Выпотрошив сопляка, что называется, до донышка, Стриж задумался, как с ним поступить. Хоть и сволочь — но всё же ребёнок. И у Лёхи рука не поднималась его убить.

— Прикончи его, — приказ Лауры отвлёк Стрижа от размышлений.

Он перевёл взгляд на сжавшегося в углу пленника и покачал головой:

— Нет. Я не убиваю женщин и детей.

Тут он запнулся, осознав, что затеял всё это как раз для убийства женщины, и исправился:

— Я не убиваю детей.

Графиня посмотрела на него, как на умалишённого.

— Ты сам рассказывал, как он пырнул тебя на мосту, — напомнила Лаура. — Он уже не ребёнок. Это ученик мага, отнявший жизнь у незнакомца ради, по сути, грабежа. И без раздумий попытается ещё раз, побежав к своей наставнице с новостями.

— Я не убиваю детей, — чувствуя себя полным идиотом, упрямо повторил Лёха.

Умом он признавал правоту девчонки. Но… Ничего не мог с собой поделать. Стриж прекрасно понимал, что реалии этого мира отличаются от земных. Точнее, тех, которым Лёха привык дома — в той же Африке, к примеру, нравы были ещё похлеще, чем здесь. И не просто так они пускали в бой детей-солдат. Знали, насколько «белым людям» сложно выстрелить в восьмилетку. И насколько сложно после этого жить.

Потому офицеры с боевым опытом нередко погибали от рук едва обученных детей. Просто не могли перешагнуть через себя. Не могли убить тех, кого бы должны защищать.

Это только в книгах герои запросто убивают кого угодно, а потом идут за пивком в ближайший трактир. Их не мучают кошмары, у них не бывает ПТСР. Они всегда брутальны, угрюмы и немногословны.

У настоящих, живых людей всё иначе. Они шутят и придуриваются днём, чтобы не сойти с ума от воспоминаний, что приходят ночами. А мёртвые дети возвращаются всегда.

— Он продаст нас как только мы его отпустим! — голос Лауры выдернул Стрижа из мрачных размышлений.

— Я это понимаю, — рявкнул тот в ответ. — Мне нужно время подумать.

— Тут не о чем думать! — приказной тон соплячки начал уже раздражать Лёху. — Его нужно убить.

Он вперил тяжёлый взгляд на Лауру и рявкнул, чеканя каждое слово:

— Мне. Нужно. Подумать.

Он вышел из каморки и поднялся на чердак — подышать свежим воздухом и поискать решение проблемы. Внизу гулко шагал охранный голем, видимо патрулируя территорию.

Полный ужаса и боли крик врезался в уши Стрижу и тут же оборвался. Кровь гулко стучала в висках когда он едва не скатился по лестнице. Ворвавшись в комнатушку Лёха замер, глядя на чудовищную картину: золочёный истукан топтался в том, что осталось от мальчишки.

Густо смердело свежей кровью и нечистотами.

— Какого хера ты натворила?! — заорал Стриж на Лауру.

Ярость поднималась откуда-то из груди, застилая глаза кровавой пеленой.

— Нельзя оставлять врага за спиной, — дрожащим голосом ответила девчонка, не глядя на останки.

А вот учуявший свежую кровь демон победно взревел. Его хищное ликование накладывалось на ярость Стрижа, туманя разум. Лёха почувствовал, как вновь отрастают клыки и когти, а рот наполняется вязкой слюной.

Запах крови мёртвого мага пьянил, будоража аппетит, и, одновременно вызывал отвращение.

— Алекс?.. — тихо окликнула его Лаура, медленно перемещаясь за тушу голема.

И правильно: в глазах Стрижа она тоже начала выглядеть очень аппетитно. В гастрономическом смысле. Зубы отросли и заострились, в голове гулко бился полный предвкушения утробный рык демона. Он жаждал рвать и жрать.

«Хер тебе!», — мысленно рявкнул Лёха и, с трудом преодолевая сопротивление, попятился прочь из каморки. Демон внутри издал тот чудовищный звук, что взрывал мозг, и ноги Стрижа подкосились. Рухнув на колени, он упрямо сжал острые зубы, и продолжил ползти к выходу. Из пропоротых клыками губ сочилась кровь.

Эта боль придала сил.

Тело так знобило от холода, что в замутнённом сознании возникла навязчивая идея ползти в сторону «Головешки». Его там подожгут и станет тепло. Стриж представил объявшее его пламя и неожиданно осознал, что тварь внутри притихла, затаилась.

«Что, сучёнок, страшно тебе?» — злорадно подумал Лёха. — «Жить хочешь?».

Ответа не было, что он чувствовал, что прав.

— Алекс, — окликнула его Лаура. — Ты ещё тут?

Девчонка застыла в воротах, разумно не покидая огороженную территорию. Рядом с ней равнодушным истуканом стоял голем, готовый растерзать хоть Лёху, хоть демона, прикажи ему хозяйка.

— Жги меня, — вместо слов из трансформирующегося рта Стрижа вырвалось невнятное рычание.

— Что? — не отрывая от него взгляда, переспросила магичка.

— Жги! — с трудом всё же произнёс Лёха.

Уговаривать не пришлось: из вытянутой руки Лауры выплеснулось яркое пламя, поглотив Стрижа. Поглотил его и ужас. Ужас человека, видевшего сгорающих заживо, и ужас твари, что сидела внутри.

Вой демона снова всверлился в сознание, но теперь в нём чувствовалась паника. И пока тварь металась в ужасе, Лёха ощущал, что возвращает контроль над телом.

Первый страх миновал и он с торжествующей ухмылкой рассматривал объятую пламенем руку. Магический огонь словно отталкивало невидимое силовое поле, повторяющее контуры тела Стрижа и немного выступающее за его пределы.