Антикварный плут

Утро в семье Гуровых началось необычно. Чаще всего Мария спала после вечернего спектакля, поэтому Лев пил кофе, завтракал неспешно и собирался на работу в тишине. Он привык двигаться осторожно, плотно закрывая все двери, чтобы не потревожить чуткий сон супруги. Но сегодня, как только он снова принялся тасовать фотографии неизвестного старика, стукнула дверь, и на пороге появилась заспанная Мария, завернутая только в одеяло. Она ткнула пальцем в фото:

– Борода – фальшивка, торчит колом. Плохая накладка из дешевых искусственных волос. Старая и нечесаная! – И снова прошлепала босыми ногами в спальню.

Лев только успел улыбнуться вслед жене: как же приятно, что она не упрекает его тяжелой ненормированной работой опера, а, наоборот, всегда подсказывает важные детали, особенно мелкие, которые может приметить женский внимательный взгляд.

На работу после отдыха он заявился в прекрасном настроении, пускай его личное расследование так и не продвинулось никуда, ведь ясной версии смерти Журина у него по-прежнему нет. Пускай, зато есть куча разрозненных кусочков информации и он однажды сложит из них всю картинку.

Напарник встретил его в кабинете мрачным молчанием, стоя перед небольшим зеркалом, поправляя смятый ворот рубашки:

– Привет. Орлов вызвал к себе в кабинет, там у него, Верочка сказала, какая-то важная птичка из министерства. Я так понимаю, по нашу душу прилетел. И совсем не орел, а… дятел!

Стас был раздражен, он очень не любил официальные разговоры, еще и в кабинете начальства. Ни разу такая беседа не сулила ничего приятного. Орлов его недовольство разделял, судя по суровому окаменевшему выражению лица. Он коротко представил своего посетителя:

– Помощник министра иностранных дел, товарищ Петухов. Попросил о личной встрече с оперативниками по делу о продаже скульптур Журиной.

Помощник, высокий мужчина в элегантном костюме, с гладкой, волосок к волоску, прической, просиял широкой улыбкой:

– Господа, поздравляю с невероятными результатами расследования. Поймать и обезвредить такую банду – это, конечно, настоящий профессионализм.

Он подскочил и крепко пожал руки оперативникам. Стас еле сдерживался от ироничного хмыканья, уж слишком сладко все начиналось. После торжественной части белоснежная улыбка засияла еще сильнее, помощник министра понизил голос и заговорил проникновенно:

– Господа, я понимаю, что это ваша работа – ловить преступников, заботиться о безопасности наших граждан, нашей страны. Желаю вам и дальше успехов на этом поприще. Но в расследовании, которым вы сейчас занимаетесь, есть один щекотливый момент. Эти произведения искусства проходили через нашу таможню, пограничников, искусствоведов и еще массу учреждений, специалистов, экспертов, чиновников. Плохо, конечно, что никто из них не заподозрил какой-то подвох, но, в конце концов, ведь это не их обязанность. Наши ребята просто выполняли свою работу, может быть, где-то чуть-чуть расслабились или недоглядели, ведь все мы люди, все можем ошибаться. Если продолжить расследование, то могут пострадать очень многие. Потерять свои рабочие места, получить выговор или, еще хуже, могут быть уволены. А ведь у всех дети, семьи, которые надо кормить. А если история попадет в прессу, то мне даже страшно подумать, какой будет скандал. И не просто скандал – конфликт международного уровня! Вполне может быть, что покупатели этих невинных копий, а это все люди состоятельные, захотят получить компенсацию за свои неудачные сделки. И ведь они не смогут затребовать их с преступников. Создатель скульптур мертва, организатор стал инвалидом, что с них взять? Придется за все отвечать государству и тем несчастным людям, что косвенно оказались причастны к этой истории. Вы понимаете, к чему я клоню, господа?

Крячко было открыл рот и тут же осекся под грозным взглядом генерала. Орлов откашлялся и сам продолжил беседу:

– Я понимаю, что тема деликатная. Уверяю, что с нашей стороны утечки информации не будет. Единственное, в чем нам нужна помощь, так это найти и организовать дачу показаний от пострадавших иностранных граждан.

– О, – улыбка, казалось, слепит глаза, как солнце. – Уверяю вас, товарищ генерал, все пострадавшие, как вы их называете на вашем профессиональном языке, совсем не страдают. Они наслаждаются искусством, демонстрируют жемчужины своих коллекций друзьям и гордятся своими сокровищами. Только мы с вами знаем их маленькую тайну, поэтому предлагаю не портить жизнь ни покупателям, ни сотрудникам консульств, ни работникам Министерства иностранных дел и забыть эту забавную историю. Пускай все останутся довольны тем, как сложилась ситуация сейчас. Проводите расследование, наказывайте преступников, уверен, у вас это прекрасно получается. А общение с иностранными государствами и их гражданами оставьте нашему министерству.

Орлов пошел пятнами и вдруг буркнул резко:

– Понятно. Так, товарищи опера, возвращайтесь к работе. А мы с господином помощником министра дальше побеседуем.

В коридоре Крячко протяжно вздохнул: