Антикварный плут

Иной раз она и сама с удовольствием и смехом рассказывала, как после пары выставок, которые она посещала со Львом, художественная тусовка бурлила невероятной новостью: у Журиной молодой любовник, тайный миллионер, который увешал ее драгоценностями.

– Товарищ полковник, здесь поворот не проскочите. Там можно автомобиль бросить и по тропинке вперед минут пять-семь, – голос случайного опера-напарника вернул его из воспоминаний в реальность.

Автомобиль замедлился на пустом шоссе, нырнул по колее за деревья и остановился, почти неприметный с дороги из-за высоких кустов. Они прошли по тропинке прямо – уже издалека было видно ленту, которой полиция обтянула полянку из борщевика, где утром лежал труп Исаевой. От волнения оперуполномоченный болтал все больше:

– Вот там, в кустах, сразу увидите, где примято. Там она и лежала. Только внутрь не лезьте, спецзащиту надо. У нас и криминалист фото делал в комбинезоне, и санитары приехали в плащах с масками. Вот он, огромный, как вымахал, почти с человека ростом. Расплодилась гадость всякая, уже люди мрут.

Гуров почти не слышал его, он оглядывался вокруг, высматривая следы спутника Исаевой. Он был теперь уверен, что Стрекоза попала сюда не добровольно. Насильно или обманом кто-то привел сюда женщину и загнал в заросли ядовитого растения. Избавились от женщины как от свидетельницы работы банды или за ее старые прегрешения, когда она избавлялась от своих мужей, сейчас говорить рано. Он точно знал из своего опыта опера, что путь к преступнику надо начинать с осмотра места преступления. Улики, вещдоки, крошечные детали выводят к тому, кто их оставил. Сыщик осторожно обмотал манжетами рубашки руки, накинул легкую ветровку на голову и шагнул в заросли. Его спутник застыл на тропинке, не желая рисковать и приближаться к растению-убийце. Лев осмотрел примятую траву, прикинул примерно размер пятна. Получается, что Исаева не пыталась встать и даже не каталась от боли по жухлой траве, когда получила ожоги, просто лежала и умирала в муках несколько часов. Никаких обрывков ткани, признаков борьбы, кровавых пятен. Как будто женщина пришла сюда, надломила стволы кустов, измазалась токсичной жидкостью и спокойно дождалась своей смерти. Он уже начал выбираться из зарослей, когда зацепил локтем одну из веток, мощный ствол затронул весь ряд, и сломанный стебель с размаху воткнулся ему в глаз толстым обломком.

– Берегись! – вскрикнул Горбунов.

Гуров дернулся в сторону инстинктивно и тут же припечатался щекой о другой обломок зеленого зонтика. Он накинул куртку целиком на лицо и вслепую вылетел из зарослей.

– Водой, водой промыть надо! – метался на тропинке оперуполномоченный. – Давайте ключи от машины, есть там вода?

– Нету, – прошипел Лев, он не готовился к такому развитию событий.

Что за незадача, только недавно стихло жжение после попадания перцовой струи, и вот новая травма. Но он с удивлением прислушался к собственным ощущениям и понял, что не чувствует ни жжения, ни боли. Гуров скинул куртку, схватил протянутый грязный платок и принялся оттирать липкий сок. Прислушивался к себе и понимал, что никаких болей на коже нет. Ни покраснений, ни пятен или волдырей. После платка и вовсе почти ничего не осталось на лице. Сыщик снял куртку и кивнул в сторону шоссе:

– Давай, ты по правой стороне, я – по левой. Отсюда и до шоссе надо квадрат метров в десять прочесать. Может, что-то найдем интересное.

Горбунов скривил лицо, но возражать не посмел. Лишь ухватил ветку подлиннее, пробурчал о том, что осмотр уже производили, и покорно пошел по пышным зарослям из кустов и высокой травы. Несмотря на осень, вся растительность хоть и повяла, частично сбросила зеленые листья, но все равно давила влажностью и жаром, накопленными за день. Лев шел, внимательно шаря взглядом по каждому метру ковра из травы и опавших листьев, а сам то и дело касался лица. Он начал ощущать легкий зуд на коже. Ощущения были совсем не болезненные, напоминали ему солнечный ожог, который как-то приключился с ними, когда они с Марией дорвались до отдыха на морском побережье и провели полдня под южным солнцем. Вдруг в глаза ему бросились травинки, которые неестественно приподнялись над землей. Он пнул слегка носком кроссовки по бугру, и верхний слой из травы отлетел в сторону вместе с корнями. Под этой импровизированной крышкой обнажилась свежая ямка, из которой торчало что-то кружевное. Лев окликнул опера, сам же осторожно щепкой начал раскапывать тайник дальше. Сначала он подцепил и вытащил черные эластичные колготки, за ними пару кружевных перчаток, тоже черного цвета, и шейный платок из такой же ткани. Подоспевший Горбунов за его спиной ахнул:

– Маньяк! Изнасиловал, убил и кинул в борщевик, чтобы следы замести.

Лев вытер со лба пот от духоты вокруг:

– Вот что, вызывай снова следственную бригаду. Опишите все найденное, приобщите, еще раз прочешите местность, пошире радиус возьмите.