Антикиллер-4. Счастливых бандитов не бывает

Поднялся ветер. Висевшая над кладбищем туча просыпала мелкую крупу на людей и машины, забарабанила по дубовой крышке гроба. Босой посмотрел на небо, поежился, оглянулся на Каскета.

– Чую, неспроста это, Жор, – сказал он негромко. – Видно, Гарик и в самом деле того…

Что он имел в виду под этим «того», старик не уточнил. Да и Каскет его не слушал. Он уверенным шагом обошел могилу, встал на предусмотрительно расстеленный рабочими дерн. Посмотрел на сгрудившихся по другую сторону от ямы тиходонских авторитетов.

– Слушайте сюда! – громко сказал Каскет. – Помелом мести не стану, скажу коротко! Можно было бы вообще обойтись без трепа в такую погоду, но так уж положено…

Он поднял воротник пальто, глянул вниз и отошел подальше от осыпающегося края могилы.

– Короче. Сегодня мы прощаемся с Гариком Речпортовским… Хороший он был человек или не очень, не в том суть. Суть в том, что сегодня мы могли бы пить и гулять на его именинах… – Каскет поднял голову. – Да, сегодня у Гарика день рождения! И сегодня его должны были короновать как вора! Но вышел косяк – и вот мы его хороним! Обидно! И я постоянно спрашиваю себя: почему так вышло?

Он замолчал на несколько секунд. Все стояли не шевелясь, и только Карпет зябко переступал с ноги на ногу, пряча руки в карманах.

– А ответ такой: потому что нет у нас общей идеи! Единства настоящего нет! – провозгласил Каскет. – Каждый сам за себя и только поглядывает, как ухватить за глотку ближнего! Так быть не должно! И это главный наш общий косяк! Надо завязывать с этой самодеятельностью, я считаю!..

– Кончай лапшу вешать!

Среди авторитетов произошло какое-то движение. Головы стали оборачиваться в сторону Карпета. Оратор прервал свою речь и выкрикнул:

– Что ты сказал?

– Я говорю, что тебе вообще положено молчать в тряпку! – хрипло каркнул в ответ Карпет. – Ты здесь никто! Есть друзья Гарика, есть смотрящий – Босой, вот он пусть и речь задвигает! Он старше тебя, и корона у него не «апельсиновая»!.. Расслышал теперь?

Каскет нисколько не изменился в лице. Зато охранники, стоявшие полукольцом за авторитетами, заметно напряглись, закрутили головами по сторонам: что за непонятки вырисовываются? Особенно озаботились телохранители Каскета – Алекс и Гера.

– А я никому здесь рот не затыкаю! – сказал Каскет. – Кто хочет, тот пусть и говорит! Хочет Босой – пусть говорит! Хочешь?

Босой втянул голову в плечи и отвернулся.

– А хочешь ты говорить, Карпет, так говори!.. Выходи! Чего мнешься? Выскажи, что душа просит!

Неожиданно для всех обычно не отличающийся красноречием Карпет минжеваться не стал. Продолжая держать руки в карманах, он довольно живо подбежал к Каскету (стоявший по другую сторону от могилы Алекс толкнул локтем Геру и шепнул: «Чего-то он мутит. Смотри в оба»), встал рядом, повернулся лицом к братве.

– И скажу! Да! – крикнул он. На красной шее вздулись жилы, словно он силился поднять непомерную для себя тяжесть.

– Все молчат, сопли жуют – а я скажу!!!.. Он нам тут красивые слова вкручивает! – Карпет громко шмыгнул носом. – Херня все это!!! У нас все было зашибись, пока этот… в город не пришел!!!

Он повернулся к Каскету, зло, по-кошачьи, оскалил зубы.

– Тогда, в «Арбатском дворике», Босой с пацанами очканулись, и ты оттрахал нас по первому разу! И тебе понравилось!!! Ты ко мне пришел, моих людей убил, мою жену пугал, моему сыну таблетки в рот засунул, мне ребро сломал! Дома!!!

Общество слышало это впервые. Наступила мертвая тишина.

– Король Тиходонска, говоришь?! Чтобы все тебе подчинились, чтоб весь город был твой!!! Типа заединщик такой! Общую идею он придумал!!! Хера тебе!!!

Во время свой речи Карпет дергался и притоптывал ногами, как припадочный, осыпая в яму комья мерзлой земли. Глядя на него, Каскет, хотя и старался сохранять спокойствие, тоже начал наливаться бешеной краской.

– Что ты такое мелешь?!! – прогремел он.

Он собирался сказать что-то еще, даже набрал в грудь воздух… Но тут Карпет завопил что-то нечленораздельное, рванул правую руку из кармана, на короткое мгновение поднес ее ко рту – и поднял вверх, чем-то сразу напомнив всем присутствующим Статую Свободы. Правда, вместо факела в его руке была зажата граната с выдернутой чекой.

– А вот так нравится?! – крикнул Карпет, выплевывая кольцо с торчащими усиками под ноги. – Когда тебя трахают?!

Граната!

Все (не только Каскет) застыли. Алекс и Гера успели достать стволы, но теперь не знали, что с ними делать – если они подстрелят Карпета, то их хозяину гарантирован, так сказать, совместный кирдык. «Быки» из охраны Карпета, видя такое дело, тоже схватились за оружие.

– Убери, эй! Ты! Пушки нельзя!! – вопили они на несколько голосов, от волнения с трудом подбирая русские слова.

И тоже не знали, что им дальше делать.

– И что теперь, придурок? – зло прошипел Каскет, но все услышали. – Дальше что?

Он присел на чуть согнутых ногах, будто собирался броситься на противника и вцепиться ему в глотку.