Антихрист (СИ)

Лишь угрюмый высоченный Ибрагимов выделялся в этой толпе. Возвышаясь над расступающимися перед ним людьми, он шел уставившись под ноги, на вылизанную до блеска пластиковую плитку тротуара, и в голове его было абсолютно пусто. Надо бы нырнуть в подземку и поехать до дома, восстанавливаться. И будь у него приглашение на следующий бой, он бы так и сделал. Но сейчас он просто брел в никуда.

В груди защемило, и Рустам поспешил свернуть в переулок, подальше от шума развеселых, вечно беззаботных людей. Прислонившись спиной к стене, Ибрагимов поморщился и принялся массировать грудь.

— Гражданин, вы задержаны за оскорбительное поведение! — донеслось из арки неподалеку. — Не сопротивляйтесь.

Ибрагимов хмыкнул. Он понимал, что происходит за углом, и сочувствовал бедолаге, который тоже не смог сдержать свои мужские инстинкты и не захотел фальшивой любви от секс-куклы. Этому тоже не повезло — вместо проститутки, он попытался снять офицера полиции. Теперь ему грозят исправительные работы. Или, на выбор, химическая кастрация и курс толерантности. Так как негоже предлагать женщине, пусть и желающей этого, деньги в обмен на секс, потому что, покупая любовь, мужчина тем самым оскорбляет и принижает достоинства всего женского рода, а потому виновен и должен быть наказан.

Поглядывая назад, на приземлившийся полицейский коптер и несчастного парня, ведомого под руки парой законников, Ибрагимов вышел обратно на проспект — и задел плечом прохожего, отчего тот закрутился и шлепнулся задницей на тротуар.

— Извините, — протянул руку Рустам то ли парню, то ли девушке — по лицу и одежде не разобрать, везде стиль унисекс и косметика.

— Руки убрал, — пискливо отозвалось оно, и стало ясно, что это женщина. Ударив по ладони Рустама, девушка откинула его руку и, потирая ушибленную ягодицу, поднялась. — Пьянь…

— Эй-эй-эй, чего тут происходит? — вынырнул из толпы еще один тип неопределенного пола. — Ты зачем толкнул мою девушку?

— Извини, брат, я не специально, — признался Ибрагимов и пошел дальше.

— Я тебе не брат! — вдруг истерично завопила подруга упавшей. — Я женщина!

Раздражение вкупе с болью сделали своей дело, и Ибрагимов на миг утратил контроль.

— Да? — язвительно хмыкнул он. — Сразу и не скажешь.

Обежав Рустама, девушка преградила ему путь и толкнула, вернее, попыталась толкнуть, парня в грудь, но лишь отлетела назад сама.

— Как ты смеешь, козлина?! Немедленно извиняйся, тупой качек!

— Или что? — прищурился и угрожающе пригнул голову Ибрагимов. Обычно любой конфликт заканчивался на этой стадии, но не в этот раз.

— Или… или… — Девица не придумала ничего умнее, и просто двинула Рустама коленом в пах. Тот не увернулся, стоически принял удар и даже не поморщился.

— Ладно, — окончательно подаваясь эмоциям, процедил Ибрагимов. — Раз строишь из себя мужика, значит, обращаться с тобой буду как с мужиком.

С этими словами Ибрагимов махнул левой и мощнейшей пощечиной смел истеричку со своего пути.

В тот же миг сверху заревела сирена полицейского коптера. Вздохнув, Ибрагимов, стянул с лица маску, скинул с плеча сумку и стал покорно ждать ареста, поглядывая на елозящую по тротуару и хрипящую, со свернутой набок челюстью, девицу и с удовлетворением подмечая страх в глазах прохожих.

Он стоял, гордо выпятив грудь, улыбаясь разбитыми губами, и всем своим видом говорил: «Да, я такой. Я люблю драться, я могу бить людей, я говорю, что думаю. Кто-то хочет что-то сказать? Тогда выходи».

Глава 3. Вне закона

— Пошел! — полицейский грубо втолкнул Ибрагимова в камеру для предварительно задержанных. Внутри унитаз за ширмой, две койки, на одной из которых валялся, закинув руки за голову, и нагло пялился на своего будущего соседа чумазый парень — от его перепачканных джинс и ветровки тянуло болотной гнилью. Из-под воротника куртки торчали провода вырванного блока управления стереотканью. — И чтоб до утра сидели тихо! — Полисмен указал дубинкой-шокером на парня. — Это я тебе. Задолбал уже всех. Будешь снова выделываться, посажу в одиночку.

Задвинув и заперев с брелка решетку, насвистывая, пузатый дежурный потопал по погруженному в полумрак коридору в помещение охраны.

Оглядев и оценив присевшего на незастеленную койку Рустама, сосед спросил:

— У меня будут с тобой проблемы?

— Если сам их не захочешь — нет.

— Вот и отличненько. — Парень отвернулся к стене. Некоторое время лежал молча, после произнес: — Если чо, я — Марк.

— Рустам.

— Кавказец?

— Наполовину.

— Откуда сам? Городской? Из заповедника?

— Не называй мой дом — заповедником.

— Значит, реально кавказец. — Парень развернулся всем телом к собеседнику, приподнялся и оперся о локоть. — Что натворил?

— Ударил прохожего… прохожую.

— Вот как. А говорил, что не буйный, — напрягся Марк. — А сам на улицах руки распускаешь…

— За дело! — разгорячился Рустам. — Эта бешенная сама накинулась! У меня дома даже мужчине нельзя так себя вести и такое говорить! Женщине тем более. А здесь… — Он сокрушенно покачал головой. — Все как позабыли, кто они есть.

Марк резко сел, уставился на разбитое лицо Ибрагимова.