Антигерой

Маркус, Маркус, Маркус… Емае, я как будто на гладиаторской арене; стоим под трибунами, готовимся к выходу. Финал. Чемпионат мира. За 5 минут до выхода внутри все горит, еле сдерживаюсь, чтобы не завизжать, прижимая пальцы к щекам, с косичками и в короткой юбочке – так обычно делают взволнованные студентки типичных американских комедий, ужасов, боевиков – короче все так делают. Но я держусь, играю свою роль: «я скорость, я скорость, вжим, вжим, вжим, скорость, вжиииииим». Я готов. В голове никаких мыслей; в ушах только гул трибун; в желудке только один банан; Рядом тренер. Похоже он переживает еще сильнее, поэтому не буду его нервировать своими нервами: играем дальше. Посидим на дорожку, пропустим черную кошку, накроем голову кошельком – и вот мы идем!

Свет, кругом свет, крики, шум, все кричат мое имя, глаза стараюсь не поднимать, понимаю, что там п***полный зал. Но главное не подавиться; главное не споткнуться; главное поклониться; главное повернуться. Тишина. Время замирает, шум затихает, свет темнеет, я один. Вокруг как-будто никого; только я и он – Бонд, шучу опять – соперник мой, Абдулла или Шерхиз. Имя у него еще более нестандартное, но не о нем речь. Так вот, тишина, и я решаюсь поднять глаза; медленно отрываю, закрываю веки; боковым зрением как голубь, вижу справа тысячи 3, слева столько же; сзади и спереди, а еще вон – внизу. Ух, много же вас пришло на меня дурака поглядеть. Что, делать нечего? Телик отрубили? Крид отменил концерт? Камаэте [1], хадзимэ[2].

Бой. Начало. никакой паники, никаких сомнений и вопросов. Только я и он. Я и моя маваши[3], я и моя уширо[4], я полностью владею ситуацией, вхожу в кураж, кайфую, я уроню тебя «Афимолл»[5]. Зал поддерживает, вскрикивает на каждом моем красивом ударе (они у меня все красивые), ликует без остановки. Время. Я даже не вспотел. Кончилось первое время. У парня – паника в глазах, у меня – король лев, ну сейчас я тебе устрою.

– Маркус! Ичи, ни, сан, си [11]. Маркус, накати!

Маркус – чемпион мира?! И все? Вот так раз и все? Кубок дали, флаг, руки пожали, гимн, скупая слеза, я – чемпион мира. М-да уж… а дальше? Как теперь жить?

Рыжий кот 3

Порой бывает, что ничего не сделав, ты делаешь очень много.

Какой сегодня день недели? И где может лежать терка? Сидя в трусах в съемной квартире, Маркус доедал ведро мороженого и задавался важнейшими вопросами в своей жизни. Прочитав множество книг по психологии, эзотерике, пройдя курсы личностного роста и воспользовавшись советами богатого папы, Маркус понял, что сегодня суббота. В этот момент огромный шарик мороженого упал на недавно помытый пол, но Маркус убедившись, что хоббиты уже спят, поднял кусок и непременно дезинфицировав его (дунув) – съел. Вот бы сейчас лететь на своем катере, не обращая внимание на совершенно случайно расстегнутую рубашку, непременно оголившую загорелый, накаченный, смазанный маслом торс и есть лимонное мороженое. Ну или просто, как сделать вкус сливок лимонным, сидя на кухне в трусах, отряхивая пломбир.

– Где Маркус?

Услышал он крик из окна, но на секунду, обрадовавшись, вспомнил про кота. Падла, украл у меня детство. Проспав часов 20, я все-таки собрался выйти из комы. Пробежка – лучший вариант начала воскресенья. Кто вообще придумал этот паршивый день, полный отчаяния и вынужденного общения с самим собой. Каждый раз ближе к ночи приходит ощущение надвигающейся ядерной катастрофы. Ты слегка потрепанный, с томным прищуром поднимаешь взгляд на разразившееся пламя черного дыма и понимаешь, что не успел зарядить телефон. Черт! Значит сегодня пробежка официально отменена большинством голосов. Поеду к родителям, или все-таки опробовать свои крылья с высоты 18 этажа? Видел, как юных орлят или орленков, скидывают с обрыва и, уже подумав, будто одно место в гнезде освободилось, юный орленок взлетает над пропастью и такой: «Че, не ожидали да?». Но я ведь не так молод, и скорее всего я лишь испорчу прекрасный воскресный день парочке не любящих друг друга, мамочкам, ожидающих пока из их чада вырастет будущий Месси или Леброн.

В итоге я на лифте спустился до машины, доехал до эскалатора и на нем дополз до дома родителей. Шучу, конечно, в доме нет эскалатора, но спортивнее мой день от этого не стал. Сначала я не хотел ехать к ним, ведь мой банковский счет равен промежутку от одного края бублика до другого – то есть абсолютному нулю, а мой отец – человек бизнеса, успеха и красоты. А я сегодня ни миллионер, ни олимпийский чемпион и особо не красавец, хоть и в форме для бега, которую я одел, садясь за руль. Это как лечь пьяным на второй том Льва Толстого «Война и мир». Не полежав на первом – второй не поймешь. В общем, я не хочу рассказывать о своих родителях, ибо это личное, поэтому расскажу о своем отце.