Антибеспредельщик

— Так это, по сути, наша компания, а не европейская? А почему в России не создали? — совершенно точно заметил Валера.

— Увы, у нас сложно набрать исключительно трудолюбивых и честных работников. Видимо, пока не рискнули довериться сами себе.

Все эти детали могут и не быть объяснением. Может наши «киты и акулы» таким образом хотят вывести капиталы за рубеж? Да и не моё это дело искать правду в таких экономическо-финансовых дебрях.

Мне более интересна ситуация в нашей подгруппе, сложившаяся после субботнего тура. Из-за ничьей в последней игре у нас всего лишь 8 очков, А у лидера, который нам проиграл, их всё-таки 9. Остальные матчи они выиграли. Нам предстоит игра с ведомственниками из соседнего района, попавшими в нашу группу. Однако даже победа не гарантирует выход на следующий уровень. Всё будет зависеть от того, как сыграет конкурент.

Во втортник, прямо с утра, я намылился в военно-медицинскую академию. Где сдал злополучную справку об отработке неспециализированных часов практики. После чего отправился лично к полковнику медицинской службы Кравцову, военврачу высшего класса.

— Ну что, блудный сын, отмалался? — щегольнул словом из древности каких-нибудь шестидесятых мой научный руководитель.

— Так точно, товарищ полковник.

— Будешь по-прежнему плановать и отделываться экстерном или за ум возьмёшься?

— Никак нет, за ум не возьмусь, — отвечаю, — мне же всё равно нельзя ни оперировать, ни лечить официально.

Я есть случайное блудило в мире медицины. Умудрился до армии закончить один курс медфака. Уже в армии случайно столкнулся с военными медиками, оценившими мои отвары, а там пошло-поехало. Числился в военно-медицинском училище, но заочно.

Пошли навстречу, так как я всё-таки хороший антитеррорист. Кроме того, принимал участие в свободное время в научной деятельности, особенно в сфере биоэнергетики. В ней вообще никто толком не разбирается, даже я сам, но могу кое-что применять от природы. Вот и дорос до академии за счёт науки в основном.

— Геннадий Петрович, может появиться возможность провести операцию с применением «живого дефибрилятора».

— Ну, что же, это нужно. Всё-таки три предыдущие прошли нормально. Да и тебе в зачёт пойдёт. Когда, кстати, займёшься работой по мануальному обезболиванию?

— Виноват, но пока только материал собираю. Сейчас веду четырёх пациенток. Все добровольцы.

Конечно, через моего куратора из МО он и так об этом знает, но следует продублировать. Вдруг вопросы появятся.

— Учти, тебе ещё три года у нас «учиться», — Кравцов даже хмыкнул от создавшейся нелепицы, — Но к повышению в звании я тебя представлю.

— Рад стараться, товарищ полковник.

Я рассказал о возможной операции для дочери Хоменко достаточно подробно. Если железнодорожный генерал согласится, то найдутся и хирурги, и высококлассная операционная.

Впрочем сам Хома сейчас обдумывает мой план действий по борьбе с «мёртвыми душами», а точнее по их «оживлению». Можно просто нагнать мертвяков, лишь числящихся в штате, а можно и по-другому (как я предложил).

— Раз уж людям нужно место проживания и прописка, то пусть работают санитарами и нянечками в режиме «сутки через трое». Несогласных увольнять за прогулы и гнать в шею с общаги.

— Хорошая идея, подумаю, — тогда ответил Сергей Николаевич.

В управлении не всё так просто, как могло бы быть. Член правления, курирующий медицину и здоровье, имеет свой бакшиш с подопечных. Другие члены правления также пожинают плоды с подведомственных подразделений. Всё действует по формуле, что «вор вору не может запретить воровать».

Главное, что соблюдают все, так это не создавать скандалов и показательных процессов века. Иначе придут люди от Старшего Брата, а то и из администрации Президента и тогда всё правление просто поменяют на другую команду. И кому это надо?

В среду, как и договаривались, я встретился с Наташей и её братом. Посетили мою двухкомнатную обитель, где желанные картины развешаны.

— Игорь, а можно я сфотографирую вот эту, «После боя»?

— Да, конечно. Только прошу вас обоих никогда не раскрывайте адрес, где мы сейчас находинся.

— Что за конспирация, боитесь, что вас украдут?

— Хуже, опасаюсь, что меня ограбят. Не хотелось бы таких эксцессов.

Молодые люди посоветовали обратиться в полицию, а я посетовал на нежелание людей хранить молчание. На том и поругались, после чего моя мечта ушла крайне недовольная.

Как я понимаю, молодая леди хочет всемирной «прозрачности», а значит и права трындеть и вытрендивать любые чужие тайны. Оставляя лично за собой право хранить в секрете своё, называя его словом «неважно».

— Так что у тебя случилось?

— Всё хорошо.

— А поконкретнее?

— Это не важно.

— А ещё подробнее.

— Это длинная история.

В любой мылодраме имеется такой набор вводных и откоряк. Да и в боевиках тоже. А потом помощнику режиссёра приходится разгребать навороченное, чтобы хоть как-то упорядочить то, что в итоге осталось.

Если моя потенциальная любимая из таких, то я себе не завидую. И как мне жить тогда? Могу найти другую, похожую, но она будет лишь копией, не более.