Анти-Горбачев 2

— Знаем, Григорий Васильевич, — подал голос более начитанный Примаков. — Овертон предложил свою шкалу из 6 ступеней для оценки идей, от нормы до немыслимых, границу же своего окна обозначил четвертой ступенькой, приемлемыми. То что выше, радикальные и немыслимые, находятся за окном и становятся доступны только в случае чрезвычайных ситуаций.

— Все верно, Евгений Максимович, — подтвердил Романов, — а у нас как раз и случилась такая чрезвычайная ситуация, позволяющая выйти хотя бы на уровень радикальных идей…

— И что же за идеи вы хотите предложить, выходящие из этого окна? — осторожно поинтересовался Громыко.

— Ну во-первых, это наша давняя идея по постановке на учет ядерного оружия в так называемых серых зонах — в Израиле, Пакистане и так далее, — начал излагать Романов, — там порог срабатывания гораздо ниже, чем в официальном ядерном клубе.

— Да-да — мы очень внимательны выслушали вашу речь в Совете безопасности, — откликнулся Примаков, — но это работа на ближайшую пятилетку, если не больше, крепкие орешки все эти Израили и Пакистаны.

— А во-вторых, на этой волне нам можно было бы решить проблему мирного договора с Японией, совсем не дело, что и через сорок лет после окончания войны мы все ещё находимся в подвешенном состоянии.

— Так они же Курильские острова требуют для этого подписания, — заметил Громыко.

— Не все острова, а четыре штуки, кажется, — ответил Романов, — самые большие из них, Кунашир с Итурупом отдавать никто не собирается, а остальную мелочь вполне можно было бы и бросить им, как собаке кость. Мы же с ними теперь, получается, собратья по несчастью, единственные две страны в мире, которые пострадали от атомных бомбёжек, на этом можно было бы сыграть.

— У вас, наверно, и в-третьих есть, — предположил Громыко.

— А как же — усмехнулся Романов, — есть и в-третьих. Цена барреля нефти медленно, но неуклонно падает — почем сейчас баррель Брента, Евгений Максимович?

— 20 долларов, — быстро ответил тот.

— Вот, а полгода назад была 35… а к концу текущего года будет 10–12, это я вам свой прогноз озвучиваю, конечно, но прогноз, основанный на реальных фактах. Наш общий экспорт нефти 200, кажется, миллионов тонн, стало быть уже при нынешних ценах мы теряем порядка 20 миллиардов долларов, а в следующем году потеряем все 30. А если ещё к этому приплюсовать и экспортный газ, цены которого строго привязаны к нефти, получится все 40 миллиардов. На эти деньги можно было бы построить пару сотен миллионов метров жилья или два полноценных автозавода.

— И как эти окна Овертона помогут нам преодолеть ценовой спад? — поинтересовался Примаков.

— Очень просто, — немедленно ответил Романов, — главный зачинщик такого беспредела на нефтяном рынке это Саудовская Аравия, она наращивает добычу сверх всяких планов, чтобы наказать соседей, Иран в первую очередь, но и нас они тоже имеют ввиду. А Соединенные Штаты наоборот сокращают свою добычу и стараются запастись дешевой саудовской нефтью. Здесь возможны действия в двух направлениях — некая договоренность со Штатами, чтобы они подсократили закупки, с одной стороны, и некое воздействие на Аравию с целью сокращения их добычи, с другой.

— Как же мы договоримся с американцами? — спросил Громыко, — это ж наш стратегический соперник.

— Пока не рассеялся дым от атомных бомбежек, есть небольшой шанс, — многозначительно посмотрел в потолок Романов. — А что касается второй части моего предложения, то я очень рассчитываю на помощь Геннадия Максимовича… расскажите пожалуйста о последней поездке в Багдад.

Глава 8

Нулевая терпимость

19 июня в газете «Правда» на второй полосе вышла огромная статья под названием «О некоторых недостатках советской торговли». В ней после обязательного трескучего и идеологически правильного вступления, состоящего из цитат классиков марксизма и ленинизма, было на удивление прямо и без обиняков высказано то, что уже не один десяток лет обсуждалось на лавочках и на кухнях. Что советская торговля превратились в чёрную дыру экономики, в которой бесследно исчезают огромные материально-технические ценности, всплывая потом в самых неожиданных местах. Что очереди стали настоящим бичом общества — в них трудящиеся граждане проводят от четверти до трети всей своей жизни. Что более половины лиц, находящихся в местах лишения свободы, принадлежат к группе торгово-закупочных работников. В конце даже прозвучало страшное для СССР слово «мафия».

В последнем же абзаце содержались краткие выводы и намечались пути выхода из этого прискорбного положения дел — кроме понятных всем призывов укреплять дисциплину и правопорядок в торговой сфере, там был пассаж про недостаточность торговых площадей в крупных населенных пунктах, а также содержались туманные рассуждения о балансе спроса и предложения. В самом же конце было совсем необычное высказывание о справедливом уровне цен и предлагалось ввести нулевой уровень терпимости к создателям дефицита.

— Мда… — говорилось в курилках НИИ и КБ, — всерьёз, кажется взялись за торговую мафию. А цены повышать будут.